Хэрли подался вперед.
— Может, поддержать ужесточение санкций? Конгресс начал предпринимать какие-то шаги в этом направлении.
Форрестер поднял руку.
— Эд, это абсолютно не годится! Президент решительно против. Ужесточение экономических санкций ничего не даст, а только ударит по тем, кому мы сами же и хотим помочь. Президент убежден, что мы должны сосредоточить свои усилия в другом направлении. Должны быть какие-то иные рычаги давления на ЮАР.
На лице Хэрли отразилось сомнение.
— Мне ничего не приходит в голову, по крайней мере так, с ходу. У нас нет ни надежных союзников в регионе, ни даже более или менее тесного сотрудничества с какой-нибудь из соседних стран. Никого, к чьему мнению африканеры захотели бы прислушаться. На юге Африки нет больших общин американских граждан, и наши компании медленно разворачивают там свою деятельность, причем, скорее, от озабоченности внутренней нестабильностью тамошней ситуации, нежели под влиянием политического давления здесь, в США. — Коротышка пожал плечами. — Так что на сегодняшний день южноафриканцы практически не имеют никаких дел с нами, а мы с ними. Я просто не представляю себе, какое давление мы можем на них оказать.
Слово взял помощник министра торговли. Форрестер даже не мог вспомнить, как его зовут.
— А как вы относитесь к идее, высказанной вчера по телевидению сенатором Трэверсом? Что если оказать дополнительную помощь прифронтовым государствам?
— Чистая рисовка, рассчитанная на то, чтобы произвести эффект! — Николсон фыркнул. В прошлом директор ЦРУ и Трэверс неоднократно сшибались лбами по вопросам внешней политики. — Я просматривал досье большинства лидеров этих стран, и ни минуты сомневаюсь, что все до единого цента осядет на их счетах в швейцарском банке.
Форрестер промолчал. Полностью разделяя точку зрения Николсона, он не видел практической пользы в разработанном Трэверсом пакете предложений по оказанию финансовой помощи прифронтовым государствам. Но он давно понял, что нельзя недооценивать умение сенатора из Невады почувствовать политическую обстановку в стране. Знал он и то, что президент придерживался того же мнения. Глава исполнительной власти серьезно обдумывал предложения Трэверса. Они были нелепыми, но порой триста-четыреста выброшенных на ветер миллионов были невысокой платой за то, чтобы переиграть политического противника.
Вице-президент мысленно пожал плечами. Что ж, пусть будет так. Президенту придется выступить с подобным призывом. Он снова прислушался к разгоревшейся за столом дискуссии.
Слова попросил человек с худым лицом в форме генерал-лейтенанта армии США, который явно устал от всех высказанных здесь сомнений и колебаний.
— Прошу вас, генерал.
Представитель Объединенного комитета начальников штабов генерал Роланд Аткинсон нацелил на Хэрли длинный, костлявый палец.
— Послушайте, Эд, а каково ваше мнение, что они там замышляют в этой чертовой стране? Я хочу сказать… неужели ваш несчастный Форстер настолько долго продержится у власти, что нам есть о чем беспокоиться?
Форрестер мысленно согласился с ним. Генерал задал хороший вопрос.
Хэрли нахмурился.
— Боюсь, скоро там дела пойдут совсем плохо. Начав реформы, ЮАР тем самым попыталась завоевать хорошую репутацию за рубежом. Новый поворот в их политике будет стоить им потери завоеванных высот. Помните, что было, когда Китай неожиданно изменил курс? — Сидящие за столом робко закивали: события на площади Тяньаньмынь до сих пор болезненно воспринимались вашингтонской администрацией. — К сожалению, мы не знаем, что именно собирается делать Форстер. Надо ли говорить, что он совершенно потряс нас резкой сменой курса, взятого предыдущим правительством. — Хэрли потряс головой. — Трудно предсказать последствия, если даже не знаешь, какова цель проводимой политики.
Форрестер попытался поймать его на слове.
— Как же так, Эд? Все мы поняли, что представляет собой Форстер. Наблюдали его полицейские рейды. А теперь он собирается подключить еще и армию. Мне кажется, его конечная цель вполне очевидна. Похоже, он полон решимости вернуть «старые добрые времена» тотального апартеида. И если эти рассуждения верны, давайте попробуем предположить, что произойдет дальше.