Стихия боли

Услышав свой приговор, узники никак не отреагировали, продолжали стоять неподвижно, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели перед собой неживыми стеклянными глазами.

Получив команду к действию, подростки, как один, подняли вверх свои мотыги и, сотрясая воздух звериными криками, бросились на приговоренных. С глухими звуками лопались расколотые черепа, трещали ломающиеся кости, отовсюду раздавалось утробное чваканье, когда железные жала мотыг проникали в человеческую плоть… Через минуту все было кончено. Забрызганные кровью и сгустками мозга новобранцы окружили трупы.

— Теперь вы стали настоящими красными кхмерами, — торжественно объявил инструктор. И это они почувствовали уже на следующий день, когда всем выдали к автоматам боеприпасы, поставив на посты охранять трудовые лагеря, где заключенные выращивали рис, разводили скот для того, чтобы кормить армию папаши Пота.

Тех из заключенных, кто не справлялся или был заподозрен в подготовке к побегу, казнили, забивали мотыгами или закапывали в джунглях, оставляя над поверхностью земли лишь головы на съедение хищникам или насекомым.

В этом правом деле Кун весьма преуспел, еще через год ему несказанно повезло — из охраны перевели в личную гвардию главнокомандующего. Тогда он впервые увидел Пол Пота. Камбоджийскому мальчику казалось, что тот, кого называют вождем кхмерской революции, должен быть кем-то наподобие ожившего божества. На деле вождь и главнокомандующий оказался обычным человеком, среднего роста, как и все кхмеры, с раскосыми глазами и смуглой кожей. В общем, ничем не отличался от тех, кто ему прислуживал, и тех, кого он не колеблясь отправлял на смерть. Из этого следовало, что когда-то Куну правду говорил его отец: «Не боги собирают рис», а также выходило, что и он сможет встать если не во главе революции, то по крайней мере рядом с ее лидерами. По сути, мозг ребенка, но уже закаленный множеством казней и безжалостной муштрой, мгновенно составил картину собственного величия. Теперь он знал, к чему стремиться…

Детские мечты редко осуществляются — через четыре года в Пномпень вошли механизированные дивизии армии социалистического Вьетнама, прекратив резню граждан Кампучии. Еще совсем недавно всемогущий и ужасный Пол Пот бежал в Китай, красные кхмеры, ожесточенно огрызаясь огнем, ушли в джунгли, снова превратившись в партизан.

Отряд, в котором находился Кун, за коварство и изощренный ум прозванный Змеем, в лесной чаще обнаружил древний храм, видимо, появившийся еще до появления в этих местах буддизма. На стенах были изображены странные фигуры, то ли полулюди, то ли полуживотные, многие из которых были вовсе незнакомыми — мифическими. Впрочем, эти чудища нисколько не пугали красных кхмеров, они были выдрессированы в духе атеизма.

Решив, что полуразрушенный храм в глухой лесной чаще самое надежное место для базы, боевики, недолго думая, взорвали статуи и расстреляли лепные фрески.

Потянулись долгие годы кровопролитной партизанской войны с диверсионными отрядами вьетнамского спецназа. На этой войне и взрослел Кун Змей, а когда он по-настоящему возмужал, то возглавил отряд. К этому времени все остальные претенденты были мертвы, некоторые не без помощи самого Змея.

Свой отряд Кун формировал по отработанной схеме, набирая волонтеров из подростков, по собственному опыту зная, что это самый лучший материал для ковки исполнительных и бездушных солдат. Он уже давно отдалился от движения красных кхмеров и не признавал вернувшегося из Китая папашу Пота. Теперь он сам себе был хозяином и господином. За эту власть время от времени приходилось воевать, но это нисколько не пугало Змея, ведь он знал, что только настоящая война готовит настоящих бойцов.

В этих войнах он отвоевал огромный кусок территории, пусть непролазных джунглей, но никто сюда даже не пытался сунуться. А находящиеся в его вотчине несколько племен диких чам-малай безропотно поставляли его отряду еду, рекрутов, ну а женщин, когда требовалось, они брали сами.

Уже почти двадцать лет он жил лесным оборотнем, его жизнь не изменил ни уход из страны вьетнамской армии, ни сдача новой власти Камбоджи дряхлого Пол Пота и ни последующая амнистия красным кхмерам. Он по-прежнему оставался лесным хозяином. Вскоре у него появился союзник — наркобарон Нэй Сэй, владения которого граничили с империей бывшего революционера, который решил, что при его рискованном бизнесе лучше дружить, чем воевать. Кроме «пакта о ненападении» наркобарон подбрасывал партизанам боеприпасы, обмундирование и амуницию, в свою очередь, рассчитывая, в случае необходимости, на их помощь.

Кун добился того, о чем мечтал, и когда уже казалось, что можно расслабиться и отдохнуть, началось самое страшное — Змея стали одолевать ночные кошмары.

Снились ему горы черепов с дырками от мотыг, кровавая человеческая требуха, которую пожирают свиньи. Кун просыпался в холодном поту от собственного крика, а снилось ему всегда одно и то же — он узнавал себя в свинье, с огромными, как у крокодила, зубами и хвостом змеи.

Первое время от кошмаров спасало курение опиума, который для партизан варили дикари. Но вскоре и это перестало помогать, к ночным кошмарам добавились жуткие галлюцинации. Теперь его душу терзали видения, очень похожие на уничтоженные партизанами статуи, полулюди терзали его, пытаясь вырвать из тела душу. И это была самая страшная пытка.

Кун сопротивлялся кошмарным видениям сколько мог, а когда не выдерживал, брал небольшую группу и шел в джунгли для обхода поселений своих рабов. Ему требовалась чужая боль, чужие страдания, чужая смерть. Он уже не мог без этого обходиться, как вампир не может обходиться без свежей крови…

Поднявшись с топчана, Кун подтащил к себе брезентовый ремень с тяжелым армейским «кольтом» и подсумками для запасных обойм, потом громко позвал:

— Мангуст!

На зов командира, откинув тростниковую циновку, вошел плотно сбитый камбоджиец, его камуфляж сплошь покрывали соляные разводы от чрезмерного потоотделения, а плоское раскосое лицо густо избороздили глубокие морщины, отчего оно напоминало морду шарпея. Службу они начинали вместе, и все это время практически не расставались. Мангуст никогда не претендовал на лидерство в отряде, вот поэтому до сих пор оставался жив, а во время редких отлучек командира даже замещал его.

— Подготовь мою группу, — затягивая на поясе ремень, проговорил Змей. — Пройдемся по дикарям, посмотрим, какой они собрали урожай для нас.