— Присаживайся, сейчас расскажу. — Забелин указал рукой на свободный стул. Бережной повесил на спинку стула свою куртку и сел напротив товарища в ожидании. Подполковник отвинтил пробку на бутылке и наполнил на четверть оба стакана. Один поставил перед Бережным, второй отодвинул в угол стола, где в рамке стоял портрет жены и дочери.
— А себе? — поинтересовался полковник.
— Когда ты мне сказал, что есть исполнитель, я дал зарок — больше ни грамма спиртного, и теперь до самой смерти его не нарушу.
— Понятно, — кивнул Юрий Сергеевич и одним глотком опрокинул в себя содержимое стакана, даже не поморщившись. После проведенного на сыром прохладном воздухе времени коньяк пошел как топленое молоко. — И все-таки, что за повод пьянствовать?
— Есть повод, — предупреждающе поднял раскрытую ладонь Забелин. Пошарив под верхней крышкой стола, он извлек сложенную вчетверо газету «Вечерний Новоморск» и протянул ее товарищу. Развернув бумагу, Бережной наткнулся на обведенный маркером столбец с местными новостями.
— «Сегодня в наш город прибыл глава одного из крупнейших коммерческих банков России, — начал читать вслух Юрий Сергеевич. — Президент „Импульс-банка“ Владимир Артурович Худяков ведет переговоры с мэрией насчет инвестиций…» Подожди, — Бережной опустил газету и с тревогой уставился на Забелина, — так это что, он?!
— Собственной персоной, — устало кивнул головой Забелин. — Прям как по Шекспиру — злодеяние совершило полный круг.
— Да уж, — неопределенно пробормотал полковник, искоса глянув на бутылку с коньяком.
— Никогда бы не подумал, — задумчиво произнес Забелин, — что мы снова окажемся на одной тропе…
Уловив целеустремленный взгляд товарища, подполковник вновь налил ему насыщенной темно-коричневой жидкости.
Заместитель начальника УВД громко выдохнул и опять одним глотком опрокинул содержимое стакана в рот, потом крякнул и закусил долькой лимона. Прожевав, полковник неожиданно спросил:
— Слушай, Николай, у тебя нормальной еды нет, а то я с прошлого ужина ничего не ел? Все время, как сайгак, на ногах.
— конечно, есть. — Забелин вскочил со своего места и подошел к тумбе, на которой пылился допотопный осколок советской промышленности — серый сейф. Дернув за торчащий из тумбы ключ, Николай Николаевич выставил на стол банку гусиного паштета, упаковку галет, несколько плавленых сырков и пласт нарезки сырокопченой колбасы в вакуумной упаковке. Щелкнув кнопкой, включил электрочайник «Тефаль» и вопросительно посмотрел на своего гостя. — Чай или кофе?
— Давай чай, только покрепче, — согласился Юрий Сергеевич, — нужно взбодриться, а то я что-то раскис. Видно, годы свое берут.
Наконец две старые большие чашки с полустертыми рисунками, наполненные ароматным напитком, встали на столе рядом с распечатанными закусками.
Забелин, как хлебосольный хозяин, не забыл подлить в стакан гостя очередную порцию коньяка, потом сел напротив и, сделав глоток обжигающего напитка, посмотрел в глаза Бережного и негромко спросил:
— Юра, тебе никогда не снились те, кого приходилось исполнять?
К своему удивлению, подполковник увидел, что его друг не растерялся, не дрогнул, наоборот, кожа вокруг глаз сморщилась в лукавой усмешке.
— Нет, дружище, никогда мне эта мразь не снилась, и я никогда не жалел, что занимался исполнением этой сволочи. Видел бы ты этих тварей. Один раз пришлось конвоировать этих субчиков из соседней области. Рыбаки, мать их так. — Бережной сам взял бутылку и немного плеснул в стакан, выпил одним глотком, даже не поморщившись, и снова заговорил: — В общем, два прыщавых студента на летних каникулах взяли за привычку ездить на рыбалку. И в начале своей рыболовной карьеры попалась им малолетка. Место глухое, что окончательно раззадорило подонков. Девочку изнасиловали, а затем задушили. Что с трупом делать — тоже не стали долго мудрствовать, там же на берегу в камышах и зарыли. Через пару дней похоть опять засвербила, и они тут же нашли другую жертву, потом третью. Короче, когда этих уродов остановили, вдоль реки за это время образовалось одиннадцать безымянных могил. Видите ли, они от предсмертных судорог наибольший кайф получали. Со следствием уроды, как сейчас говорят, сотрудничали в полный рост, а потом был суд, наш самый гуманный в мире суд. Граждане судьи внимательно выслушали все «за» и «против», заодно учли, что оба серийные убийцы совершеннолетние, и приговорили к исключительной мере наказания. Везли их на исполнение поездом. В «Столыпине» для этой публики есть специально отведенный «двойник», отдельный бокс. Как их возят, ты, Николаич, должен помнить. Кандалы, наручники и в пасть резиновую грушу. — Забелин утвердительно кивнул, а полковник продолжил: — Короче, от автозака до «Столыпина» около сотни метров. Пока вели этих половых гигантов, они сперва обмочились, а потом, — Бережной брезгливо поморщился, — а потом еще и обдрыстались. Конец лета, жара, мухи, вонища. Зэки, которых везли к местам отсидок, чуть бунт не учинили. Не хотели ехать с этими козлами, еле тогда это дело разрулили. Зато с каким удовольствием я потом кончил этих уродов.
— Легко ты об этом говоришь, — отхлебнув чай, задумчиво проговорил Николай Забелин. — А я, еще будучи старлеем, участвовал в задержании банды, промышлявшей разбоями. Молодые отморозки под предводительством матерого рецидивиста Крытого. Брали бандюков на их «хазе» в Орехове-Борисове.
ebooksa