Приказ заграничного эмиссара был конкретным — объявить в прессе о строительстве новой, самой современной в регионе больницы. Приехав в Новоморск после встречи с Гирги Бакаевым, Худяков немедленно через все средства массовой информации (вплоть до федеральных) объявил о грандиозном коммерческом проекте.
Дальше потянулись встречи на местном высшем уровне, приемы, банкеты и тому подобное. Худяков во время одного из застолий оказался рядом с мэром города, и уже через час, стоя на балконе курительной комнаты, они беседовали как закадычные друзья. Худяков, как бы между прочим, рассказал о своих знакомствах с депутатами Думы, некоторыми министрами и даже намекнул на кое-кого в Администрации президента. Достаточно нагнав страху на главу Новоморска, Владимир Артурович поинтересовался будущими выборами, а потом и вовсе пообещал мэру всестороннюю поддержку, намекнув, что имеет на этот город особые коммерческие взгляды.
После такого маневра приморский город сдался заезжему варягу без боя, вынеся ключи от ворот на бархатной подушке. Все учреждения и фирмы легко отворяли перед Худяковым свои двери, только банкиры хранили тягостное молчание, засев в глубокой обороне. Но Владимир Артурович знал: это не надолго. Вскоре денежные мешки посчитают, во что им может обойтись война с московским несгораемым шкафом, и придут к выводу, что худой мир лучше доброй ссоры. После чего придут на поклон, а впоследствии предложат свое участие в его, Худякова, проектах. Но это будет потом, а сейчас над банкиром дамокловым мечом нависла главная проблема.
Центральный рынок в считаные дни был снесен, мусор вывезен. Несколько экскаваторов упорно рыли котлован, а строительная фирма уже завозила вагончики для рабочих, собирала из металлических конструкций строения под склады. Как сказали бы в прошлую, социалистическую эпоху, «работа шла по-стахановски».
Но это было еще не все, неделю назад на личный телефон Худякова позвонил Шейх и приказал объявить о крупнейшей в Европе выставке медицинского оборудования и снять достойное для этого мероприятия помещение, всю остальную организационную работу выполнили за него.
Лучшим помещением под подобную выставку оказался павильон на морвокзале. Проблем с арендой не было, руководство конгломерата даже сделало банкиру внушительную скидку. Подобному событию все были рады, начиная от мэра и кончая директором павильона (тот надеялся, что международная выставка станет ежегодной).
Владимир Артурович Худяков важно расхаживал под стеклянными сводами выставочного центра, он тоже происходящему был рад, по крайней мере, в этой командировке у зарубежных компаньонов к нему не было претензий. Прогуливаясь в сопровождении директора павильона, банкир не без удовольствия наблюдал, как в огороженных стеклянными экранами ячейках готовятся к показу медицинские и фармацевтические фирмы. Неожиданно его взгляд остановился на большой блестящей вывеске, где на двух языках (английском и русском) черным шрифтом было выведено «Старейшая кипрская компания „Попазогло и К°“. Рентгеновские аппараты всевозможных назначений. Гарантия и качество обеспечены временем».
Эта надпись заставила банкира поморщиться, как будто он раскусил жирную навозную муху.
Последний раз Шейх звонил в Новоморск не для того, чтобы похвалить Худякова, а чтобы попросить для фирмы «Попазогло и К» организовать таможенный коридор, дескать, у киприотов очень нежное оборудование, и таможенники могут его испортить.
Просьба звучала фальшиво, но тем не менее пришлось пообещать выполнить все в лучшем виде. Владимир Артурович прекрасно знал, что такое таможня, в своей многолетней криминальной деятельности он занимался многими видами преступного ремесла, в том числе и контрабандой (драгоценностей). Если нет своего надежного человека в системе, даже пытаться не стоит — сгоришь.
Обращаться к мэру за помощью или кому-нибудь из его помощников было и вовсе глупо, помочь не смогут, а слушок пойдет.
Время шло, а вопрос по-прежнему не решался. Уже с Кипра прилетел и поселился в президентском люксе отеля «Черное море» глава фирмы Александэр Попазогло в сопровождении двух помощников, ожидая со дня на день прибытие судна с медицинским оборудованием…
Вопрос с таможней решился неожиданно, как бы сам собой. Гирги Бакаев, который после ликвидации ЗАО «Центральный рынок» теперь сидел в своей усадьбе безвылазно, неожиданно позвонил Худякову и сообщил, что у него есть человек, у которого на таможне все схвачено, и завтра он его пришлет к банкиру. Владимир Артурович в момент сообразил, откуда у чеченца появился дар ясновидения — скорее всего, Шейх и его напряг с этой проблемой. Но абрек, о котором до Худякова доходили не самые лестные слухи, решил себя не подставлять.
Впрочем, проблемы здешней чеченской диаспоры банкира мало волновали. Он должен сделать все, что ему велели, и в самое ближайшее время вернуться в Москву, где следовало решить насущные проблемы его банка, а заодно напрячь аналитиков и плановиков разработать экономическую стратегию освоения этого черноморского города.
«Может, стоит купить пару-другую пассажирских лайнеров?» — не вслушиваясь в беспрерывный монолог директора выставочного павильона, подумал Худяков, наблюдая через окно, как в порт входит остроносый белоснежный красавец-теплоход…
Человеком Гирги Бакаева оказался бывший капитан Осадчий, теперь уже вставший на ступень выше в служебной лестнице и получивший звание майора за расследование убийства криминального авторитета Кота.
С момента задушевного разговора со своим шефом Аркадием Бориным для себя Александр ожидал только одних подарков от жизни, что, впрочем, так и происходило. Он стал майором, шеф подписал его рапорт на сдачу экзаменов в Академию МВД на будущий год. Учиться Осадчий собирался заочно, а года через два-три планировал занять место Борина, подполковник ему обещал.
Ко всем прелестям бытия добавилась еще одна — двоюродный брат майора Михаил работал старшим смены таможенной службы в порту. И если раньше Александру перепадали лишь крохи от родственных связей, то теперь появился, по словам Гирги, серьезный заказ, где можно было заработать процент за посредничество.
С утра Александр Осадчий отправился к брату домой. Михаил встретил родственника с хмурым помятым лицом. Выслушав предложение майора, он широко зевнул, демонстрируя безупречные фарфоровые зубы, и только задал два вопроса:
— Надежные? Можешь за них поручиться?