Гражданский спецназ

Теперь вместо одного зала размерами с волейбольную площадку, с аляповатыми обоями на стенах, дешевой светомузыкой и обшарпанными столами было два просторных и уютных помещения, разделенных между собой стеной с абсолютной звукоизоляцией.

Банкетный зал был отделан в стиле восемнадцатого века.

Длинный стол на пятьдесят персон ломился от угощений. Свет от свечей в старинных бронзовых подсвечниках, стоявших здесь же на столе, оригинально сочетался с мягким свечением умело спрятанных в зале светильников.

Стены были украшены старинным оружием и картинами в массивных позолоченных рамах. Каково же было удивление Пешехонова, когда на одной из них он узнал виновника торжества.

– Ну, как? – сбоку появился Бобров.

Он словно дожидался где-то поблизости, когда взор генерального директора упадет на написанный маслом холст, где Александр Михайлович был изображен в полный рост в мундире как минимум генерала.

– Оригинально, – кивнул головой Борис Евгеньевич. – Если бы не лысина, то я бы подумал, что это Наполеон. Ну что, долго голодом будешь морить?

– Тебя ждали, – слащаво улыбнулся Бобров и громко троекратно хлопнул в ладоши: – Господа, прошу к столу!

Как принято, началась официальная часть церемонии, состоящая из чопорных поздравлений и тостов. Подарки вручили еще на входе, где именинник собственной персоной встречал гостей. Принимая от пришедших коробки и цветы, Александр Михайлович, рассыпаясь в любезностях, укладывал их на поднос, который держал переодетый в дворецкого мужчина с пышными усами.

Пока жена вручала своему двоюродному братцу часы «Ролекс», Бориса Евгеньевича так и подмывало проверить, настоящие они или нет.

Позади расположенных за столом стульев для гостей расположились официанты. В расшитых золотом ливреях и белоснежных перчатках девушки и парни были как на подбор стройны и красивы. Причем гостям они прислуживали тоже своеобразно. Галантные кавалеры обслуживали женщин, а девушки – мужчин.

Первым, как водится, подчиненного и родственника поздравил Борис Евгеньевич, после чего наступила очередь остальных приглашенных. К своему удивлению, среди присутствующих Пешехонов увидел и управляющих двумя коммерческими банками, Ермакова и Олейника, которые выделяли кредиты на расширение его комплекса. С Бобровым он обсуждал этапы предстоящей работы, но не говорил, какие банки будут в этом задействованы. «Значит, этот пройдоха был знаком с ними давно», – пришел к выводу Пешехонов.

Когда череда поздравлений закончилась, а усиливающийся шум за столом сигнализировал, что празднование в самом разгаре, заиграла музыка. Несколько пар, встав из-за стола, направились танцевать.

– Пойдем, потанцуем, – успевший изрядно захмелеть, Борис Евгеньевич взял за локоть Наталью.

– Извини, мне что-то нездоровится, – она освободила свою руку. – По-моему, я сейчас испорчу застолье.

– Тебе плохо?

– Я смешала шампанское с водкой, – подтвердила она его опасения. – Давай уедем?

Пешехонов опешил. В разгар мероприятия покинуть зал было нельзя. Это могли расценить как дань неуважения к имениннику и гостям. Между ним и Бобровым и так довольно холодные отношения. Не дай бог, это будет замечено приглашенными, а среди них немало людей, от которых зависел успех компании.

– Я провожу тебя до машины, – сухо ответил он и помог ей подняться из-за стола.

– Что-нибудь случилось? – забеспокоился Бобров.