В назначенное время Антон был рядом с домом, где жил Умаров. В лицо он его не знал, но надеялся, что в пятиэтажной сталинке не так уж много людей с характерной кавказской внешностью. Кроме того, Лариса назвала ему номер его машины и подробно ее описала. Филиппов сразу же увидел на охраняемой стоянке неброский джип. Вскоре к нему подошел высокий темноволосый мужчина со смуглым лицом. Уверенный, что это и есть Умаров, Антон подошел ближе.
Окинув его изучающим взглядом, тот лишь уточнил фамилию и кивком головы указал на сиденье рядом с собой.
Вырулив с паркинга, Зелимхан повернулся к Антону:
– Лариса Евгеньевна попросила помочь тебе. – Чеченец бросил быстрый взгляд на пассажира, пытаясь угадать его реакцию. – Что ты умеешь делать и чем занимался раньше? Только не ври, говори правду. Даже если прошлое твое связано с криминалом, это останется между нами.
– Мне тридцать пять лет, – не спеша заговорил Антон. – Родом из Владивостока. Пришлось оттуда уехать по причине неладов с законом. Воевал в Приднестровье… Месяц в Косово…
Чеченец оживился и уже с нескрываемым интересом посмотрел на него:
– Наемником?
– Да, – не смущаясь, врал Филиппов. – В восемьдесят седьмом меня исключили из инженерно-саперного училища.
– За что?
– Хищение боеприпасов и взрывчатых веществ с целью последующей продажи.
– Почему не посадили? – удивился Зелимхан.
– За это не только нас наказывали. Под одну гребенку увольняли и понижали в должностях и тех, с чьего попустительства произошло ЧП. В моем случае от командира взвода до начальника училища всех бы поснимали. Поэтому дело замяли, а меня до приказа отправили дослуживать в войска.
– Интересно. – Чеченец с интересом и одновременно с недоверием посмотрел на пассажира. – Жена, дети?
– По паспорту есть, – усмехнулся Антон. – Но это липа. Я сейчас в федеральном розыске.
– Почему об этом в милиции не знают?
– Под другими документами там оказался. Я воевал в Чечне.
– На чьей стороне?
– В отряде Тариха Камназаева, – Антон покосился на чеченца.
Брови Зелимхана от удивления выползли на середину лба.
– Я проверю, – наконец выдавил он из себя.