Николай Кухарь разложил на траве свой ноутбук, в ко тором была заложена вся необходимая информация и функции, включая возможность работы с картой по системе спутникового позиционирования.
— До аула Шадди пятьдесят километров, — настроив свою чудо-машину, сообщил бывший начальник штаба. С учетом горной местности и контингента, висящего у них балластом, думаю, суток за трое мы доберемся.
— Асламбек сказал, что может вызвать нам навстречу отряд сельской самообороны, которым руководит их дядя, — вставил Скок. — Возможно, у них есть лошади или машины, тогда все будет намного быстрее.
— А ты уверен, что Асламбек снова не устроит нам какую-то подлянку, когда численный перевес окажется его стороне? — не без оснований поинтересовался Мусульманин.
— Конечно, они что-то могут задумать, но вряд ли решатся это выполнить, — ответил Степан задумчиво. — Асламбеку хорошо известно, если кто-нибудь из них хотя бы посмотрит не в ту сторону, хоронить их будут в мусорных мешках. Против кого угодно попытались бы сопротивляться, но только не против нас.
— Может, лучше будет одного из братьев отправить в аул, а самим где-нибудь переждать, пока «духи» не привезут картотеку? — предложил Федоин, ему не особо хотелось встречаться с моджахедами, но, как и все остальные он понимал злободневность в данной ситуации поговорки про птичку, у которой завяз коготок. Изменить уже ничего нельзя было, следовало пройти весь путь до конца.
— Это займет слишком много времени, — отрицательно покачал головой Скок. — Пока отпущенный дойдет села, потом все обсудит со старейшинами, а это он сделает обязательно. И только потом повезут картотеку. К тому же у нас нет своей базы, а ведь идет война и нас буду искать. Есть риск нарваться на федералов, поэтому мы идем прямо в аул.
— В таком случае, я думаю, нам засиживаться не стоит, — решил Кухарь, выключив и складывая свой компьютер. — Пора уходить.
— Значит, двигаем, — обратился Корчинский к Гуцулу И Конвою, которые к этому времени уже закончили свою работу. — Выдвигаемся следующим порядком: — Федоин, Ловкач идут дозором, Мусульманин и Спотыкач замыкают. Цезарь, Клео, Гуцул и Конвой в центре с заложниками. Каждые два часа смена дозорных. Через четыре часа Привал. Все, ходу.
Группа двинулась в оговоренном порядке, теперь заложников охраняли не только брат и сестра, но и приданные им в помощь двое наемников. Чтобы депутаты не разбрелись в темноте и в этой неразберихе кто-нибудь пошустрее не попытался сбежать, их связали капроновым альпинистским тросом. Братьев Максуровых связывать не стали, им и без того было хорошо известно, что их ждет в случае побега.
Продвигаясь в темноте при помощи пассивных приборов ночного видения, которыми были оснащены все наемники, группа сперва спустилась вниз к подножию горного пастбища, после чего, миновав небольшой овражек, двинулась через «зеленку» в гору.
Сановные заложники, не привыкшие к подобным пешим переходам, стали заметно сдавать, отставать, громко топая ногами и тяжело, со свистом дыша. Степан Корчинский предполагал нечто подобное, но никак не подозревал, что пять человек поднимут такой шум, на который способно разве что стадо диких слонов. Рано или поздно кому-то из наемников пришлось бы призвать незадачливых парламентариев к сохранению режима тишины.
У Клео первой не выдержали нервы, когда, зацепившись лакированный туфлей за торчащий из земли корень, депутат Сергей Анатольевич Правдин с жалобным стоном упал на землю, завалив еще четверых коллег. Идущая чуть поодаль Вика тут же метнулась к ним. Прыгнув, подобно дикой кошке, девушка плавно приземлилась на ноги возле стонущего депутата. Ее левая рука ухватила его за галстук, а в правой угрожающее блеснул клинок штурмового кинжала.
— Еще один звук, — процедила сквозь зубы Клео, при ставив остро отточенное лезвие к горлу, — и он станет последним в твоей жизни.
Сергей Анатольевич жалобно посмотрел на Скока, ожидая защиты. Но главарь отвел глаза в сторону, еще в самолете перед десантированием у них состоялся деловой разговор. Степан предупредил Правдина о необходимости держать язык за зубами и никак не показывать, что они знакомы. Впоследствии ему (депутату) не придется отвечать на въедливые вопросы следователей ФСБ. Это предупреждение не было лишено логики.
— Я больше не буду, — выбивая звонкую дробь зуба ми, дрожа от страха и ощущая холод стали у горла, про шептал Правдин.
— Вот так вот, — сверкнула окулярами прибора ночного видения Клео, пряча кинжал в ножнах. — Быстро поднялись, и чтобы ни единого звука.
Психологический допинг подействовал, «народные избранники» послушно зашагали вслед за девушкой.
Воспользовавшись непредвиденной передышкой, Асламбек отошел от братьев и незаметно приблизился к Корчинскому.
— Есть разговор, Степан, — шепотом произнес чеченец. Главарь наемников сместился чуть в сторону от основной группы.
ebooksa