Внутри особняка гарнизон расположился с комфортом. Нижняя часть окон была заложена мешками с песком и ящиками с землей, возле каждой амбразуры были разложены запасные магазины, гранаты, неподалеку лежали цинки, трубы одноразовых гранатометов.
Услышав команду «к бою», наемники, расхватав оружие, стали занимать места у бойниц.
— Ну что, Витек, раззудись, плечо, размахнись, рука? — с усмешкой спросил Атаман, надевая бронежилет.
— А то, — откликнулся на шутку Ангел, застегивая ремешок кевларового шлема. Никто из друзей не знал, сколько кому судьба отмерила в этом бою…
Батальон «Белые колготки» тоже участвовал в штурме Таймаз-Хана, женщинам-снайперам президент пообещал за эту операцию годовой оклад. Только такая сумма могла заставить их вернуться на огневые позиции.
Отряд разбили на небольшие группы, которыми усилили другие отряды повстанцев. Далиде тоже пришлось взяться за винтовку, вместе с ней несколько женщин были прикреплены к группе афганских моджахедов. В отличие от слабого пола, не желавшего гибнуть на войне, душманы в преддверии новой битвы находились явно в приподнятом настроении. Война для моджахедов стала не ремеслом, а самой жизнью.
Перед боем всем участникам предстоящего штурма выдали по несколько таблеток «храбрости», синтетического наркотика первитина, разработанного еще во времена Второй мировой войны.
Любимая финская винтовка «сано», надетая по-спортивному на два плеча, почему-то давила на позвоночник, чего раньше не было. «Плохая примета», — подумала женщина, снова вспоминая предложение Саламбека, и пожалела, что до сих пор им не удалось увидеться. В ладони правой руки она сжимала несколько таблеток в пластиковой упаковке. Далида знала, что большинство ее подчиненных глотать первитин не будут, и ей это было ни к чему. Она хорошо помнила хорватскую поговорку, услышанную в Сараево: «Безудержная храбрость — пропуск на тот свет».
Когда комендатура опустела, оставшиеся трое ветеранов — Панчук-старший, Пройдесвит и Латышев — спустились в подвал, где был оборудован командный пункт. По количеству электроники подвал мало уступал модулям «Истребителя снайперов».
В дальнем углу уже сидел радист, при появлении командиров он не вскочил, как это положено в регулярной армии.
Каждый из троицы занял свое место. Латышев, отвечающий за минно-взрывные закладки, сел за небольшой портативный компьютер и включил программу анализа сети. Вскоре компьютер показал исправность всех цепей.
Отвечавший за снайперов Пройдесвит занял место за столом, больше похожим на режиссерский пульт телевизионной студии. На самом деле это была дорогостоящая израильская система управления работой снайперов «SCЗ» компании «Элбит». Камеры слежения со снайперских позиций передавали изображение на пять мониторов. Включив мониторы, Григорий подал сигнал тревоги стрелкам.
Каждый из пяти снайперов имел свой позывной. Двое стрелков, обосновавшихся на чердаках разрушенных домов, именовались Стриж и Ласточка, в кроне дерева умостился Кукушка, на минарете укрылся Филин, а в водонапорной башне расположился Сыч.
— Порядок, — доложил Котовский, глядя на лежащие рядом с пультом автомат и разгрузочный жилет с набитыми запасными магазинами и ручными гранатами подсумками.
— Ну что же, начинаем проверку всех систем, — наконец распорядился Михаил Панчук.
Перед ним находился обычный телефонный коммутатор, на котором был установлен метровый экран монитора. Двенадцать телекамер охватывали все пространство вокруг аула. На экран выводилось необходимое количество секторов, от одного до двенадцати. Сняв трубку, полковник нажал кнопку вызова.
— Слушаю, — донесся из динамика громкой связи голос Стадника.
— Как у вас дела, Степаныч? — поинтересовался полковник.
— Все в порядке, ребята из свободной смены изображают безделье, чтобы не спугнуть дичь. Остальные на боевых постах, ждут.
— Ясно.
ebooksa