Утром братья молча позавтракали тостами с маслом, сыром и ветчиной и запили черным кофе. Уже уходя на службу, Михаил на мгновение остановился в дверях и с укором произнес:
— Ты, братишка, кончай вести себя, как спивающаяся старая дева, искать любой повод, чтобы схватиться за бутылку. В течение нескольких дней я выясню, что произошло, и вместе решим, как сохранить твою репутацию.
Три дня прошли в нейтральной обстановке. Старший заканчивал свою работу, младший по-прежнему жарился на пляже.
На четвертый день Михаил внезапно объявился днем, а не, как обычно, вечером. В одной руке он держал допотопный, потертый кожаный портфель, в другой большой полиэтиленовый пакет, в котором мелодично позвякивали бутылки.
— Что так рано? — удивился Владимир, только что вернувшийся с пляжа.
— Работу закончил, можно и отдохнуть, — ответил старший брат и показал на портфель: — К тому же сослуживцы из Ростова прислали настоящего вяленого рыбца. Правда, пришлось с морпехами поделиться, но нам тоже осталось.
Золотистое жирное мясо вяленого рыбца легко отделялось от скелета и таяло во рту, оставляя горьковато-соленый привкус на языке, который смывало прохладное свежее пиво, создавая необычайную вкусовую гамму. Говорили о всякой ерунде, но, когда большая часть содержимого бутылок перекочевала в желудки мужчин, Владимир тяжело вздохнул и спросил:
— Ну, что-то выяснить тебе удалось?
— Удалось, — кивнул Михаил, вытирая руки, лоснящиеся от жира. — Ты оказался прав и насчет мести, и насчет невыполненного контракта.
— То есть?
— Среди трупов у Таймаз-Хана и на базе «Белых колготок» не обнаружены тела ни Саламбека Дайшанова, ни Далиды.
— Их что, вообще там не было?
— Были, — уверенно произнес Михаил. — По крайней мере, на базе они были до самого последнего момента. До удара авиации, это точно.
— Но как же так? — удивленно спросил Владимир.
Выходило что-то необъяснимое, прямо мистика. Старший брат склонился к своему портфелю и вытащил оттуда конверт из толстой водонепроницаемой бумаги, раскрыл и достал фотографию, которую протянул младшему брату.
Со снимка на Владимира Панчука смотрела белокурая, коротко стриженная женщина с немного продолговатым лицом и правильными европейскими чертами. Это лицо можно было бы назвать симпатичным, если бы не неприятное впечатление, что она не настоящая, из плоти и крови, а синтетическая.
— Кто это? — спросил Шатун, уже догадываясь, чей снимок показал ему старший брат. Но сейчас он хотел услышать объяснения.
— Это фоторобот, который составили чекисты со слов Виктора Ангелова, после того как спасенная им «бизнес-леди» застрелила Вадима Ясинского из его же «ПСС», забрала оружие и была такова. Наши коллеги из госбезопасности провели тщательное расследование и установили, что на фотографии не кто иная, как Эвелина Киркиш, бывшая чемпионка Союза по биатлону. Подсобили, правда, и товарищи из СВР, установившие, что бывшая спортсменка в начале девяностых служила по контракту в хорватской армии, ее радиопозывной — Далида. В Чечне она возглавляла отряд женщин-снайперов, выходя на задание только в экстренных случаях, каким, например, была ликвидация снайпера «Альфы», нашего Григория.
Из конверта появилось еще несколько фотографий блондинки в ярком спортивном костюме с гербом Советского Союза на груди. Потом эта же женщина на лыжне с длинноствольной винтовкой за плечами, и наконец третий снимок: улыбающаяся девушка в серо-зеленом камуфляже с «СВД» на коленях показывает пальцами знак победы — «Виктория».
Эту фотографию Владимир рассматривал дольше остальных, затем процедил сквозь зубы:
ebooksa