— Живьем брать? — спросил вундеркинд. В отличие от обычных битюгов, он был гораздо больше осведомлен о задумках пахана.
Племянник зло глянул на специалиста по электронному шпионажу, но сдержался и спокойно добавил:
— Естественно, живым. Хотя если при захвате что-то случайно ему сломаете или прострелите какую-нибудь конечность, кроме головы, — нарушением приказа это считаться не будет.
Боевики радостно заржали, прекрасно понимая намек бригадира. Пусть только Шатун им попадется, уж они ему ребра пересчитают, в этом сомневаться не приходилось.
— Тогда по коням, — скомандовал Панцирь и, строго глянув на своих подчиненных, предупредил: — Только смотрите, сейчас никакого хипежа. Не хватало, чтобы и местные «мусора» нам на хвост сели.
Три черных «Чероки», выехав со стоянки, у ближайшего перекрестка повернули на юг. Микроавтобус «Тойота» с сидящим за рулем номером первым неприметной тенью следовал за ними. Вундеркинд держал связь со вторым номером, который сидел недалеко от Шатуна в автобусе.
Кавалькада смешалась с автомобильным потоком немецкой столицы, продолжая целенаправленно двигаться в направлении Дрездена.
Глядя на мелькавшие за окном рекламные щиты, столбы светофоров и суетящихся на промозглом ветру пешеходов, поднимающих воротники курток, пальто и придерживающих шляпы, Андрей неожиданно улыбнулся. Конец ноября был совершенно не похож на русский. Там уже давно лежат сугробы искрящегося снега, и только по весне он потемнеет и осядет, медленно тая, а здесь постоянная слякоть и сырость. Вроде и сыто здесь, и богато, а вот тянет на родину, к себе в Тмутаракань, где надо рубиться со всеми за место под солнцем. Да и менты, хоть и продажные, но, если что, сто очков форы дадут здешним зажравшимся полицаям. А если сам беспредел творишь, так по полной программе, во всю широту русской души, а тут… все надо делать с оглядкой, того бойся, сего бойся, противно. Полицейских остерегайся, журналистов избегай.
— К черту, — неожиданно вырвалось у Панциря.
— Ты чего, Андрюха? — встрепенулся сидящий за рулем браток, невысокий малый с лицом, густо усеянным темными пятнами веснушек, которые у него не сходили даже зимой.
— По родине соскучился, надоели харчи заморские, — признался Андрей.
Водила его не понял, ошалело выпучил зеленые кошачьи глаза. Кого-кого, а вот его после двойной мокрухи на родину как-то не тянуло. А если и снилось что-то подобное, то просыпался в холодном поту.
— Вот я подумал, — продолжал свои рассуждения Панцирь, — как стреножим косолапого, доставим дяде, приглашу всю братву в сауну, устроим, как положено, «субботник». А то все биксы наши уже забыли о таком мероприятии, пора напомнить, что и в Голландии нельзя забывать о налоге на «крышу».
— Вот это дело, — радостно оскалился водила. — А то уже, как те бюргеры, скоро станем толстыми и вежливыми.
— Гы-гы-гы, — донеслось с заднего сиденья вездехода. Братве пришлось по душе предложение Панциря, они уже вовсю представляли себе, какую оргию устроят с изрядным количеством водки и бесплатными путанками.
Панцирь хотел еще что-то добавить, но не успел, в кармане куртки заиграл «Турецким маршем» Моцарта его мобильник.
— Слушаю, — он поднес трубку к уху. Несколько секунд слушал молча, потом радостно оскалился и отключил мобильник.
— Прибавь газу, через час будем брать косолапого. Он, наверное, думает, что уже соскочил, так мы его огорчим. Сильно, — обратился он к водиле.
— Ясный-красный, сильно огорчится, — заржал конопатый водитель. Ему вторили другие «быки», довольные тем, что совсем скоро они попадут на вожделенный «субботник».
— Вас по-прежнему интересует клиент? — задал вопрос частный детектив.
ebooksa