Через десять минут в ресторан вошел невысокий круглолицый молодой человек в норковой шапке и длинной серой дубленке. Мужчины сразу узнали друг друга. Магомеддин Бекбаев, которого для простоты общения называли Миша.
Бывший выпускник Ташкентского политехнического института попал в Афганистан лейтенантом-двухгодичником сперва на должность помощника зампотеха, затем перевелся в разведку.
Во взводе Панчука Бекбаев выполнял обязанности переводчика и эксперта по вооружению. — Здорово, дружище. — Владимир сделал шаг навстречу и протянул широкую, как лопата, ладонь. — Салам, бача.
Вслед за Бекбаевым ввалился двухметровый гигант с квадратной челюстью, крупным славянским носом «картошкой», выбритым до блеска черепом. Отставной капитан морского спецназа, потомственный кубанский казак Григорий Пройдесвит, первый ротный Владимира, с которым впоследствии плечом к плечу воевал в горах Афганистана.
Обменявшись рукопожатиями с прибывшими, Владимир указал на вход в соседнее помещение:
— Проходите, ребята, и располагайтесь. Я подожду остальных.
Остальные тоже не заставили себя ждать, люди военные (пусть даже в прошлом) привыкли к пунктуальности.
Появился Виктор Ангелов, высокий, подтянутый мужчина в короткой кожаной куртке и потертом хипповском джинсовом костюме. Следом вошел дородный, с благородной сединой на коротко стриженных волосах, подполковник в запасе Николай Степанович Стадник, своей солидностью больше походивший на банкира.
Вошедший за ним Латышев смотрелся в давно вышедшем из моды костюме и до желтизны застиранной рубашке как алкоголик, вышедший за ворота ЛТП.
Захар Платов и Сергей Москвитин вошли в холл одновременно, они были хорошо знакомы еще с прежних времен, в роте Панчука служили взводными. В длинном черном пальто, с кожаным «дипломатом» Сергей походил на преуспевающего бизнесмена. Захар же в потертой кожанке и вязаной шапочке был похож на водителя-«кастрюльщика».
Впрочем, их вид никакой роли не играл, настоящи мужчины на внешнюю атрибутику не обращают внимания. Главное, их роднила служба, война, кровь и пот, пролитые на ней.
Без особой помпы все расселись за сервированным столом. Крепкие руки тут же ухватили водочные бутылки. Прозрачная жидкость разлилась по рюмкам.
Из-за стола поднялся Владимир Панчук с наполненной до самого верха рюмкой тонкого стекла и чуть сдавленным от волнения голосом произнес:
— Я не люблю пафосных слов, но не могу удержаться, чтобы не сказать: други мои, как я рад всех вас видеть. Как иногда не хватает рядом крепкого плеча и близкой души, которая тебя поймет и не продаст за тридцать зеленых сребреников. За вас, мужики.
Раздался звон, ветераны осушили рюмки до дна.
— А где тебя носило, Володька? — поинтересовался Григорий Пройдесвит. Он говорил с характерным южнорусским акцентом.
— Куда может податься беглый солдат, — усмехнулся Панчук, похрустывая миниатюрным каперсом. — Естественно, в Иностранный легион рванул. Проверили мою профпригодность. Взяли.
— И как там? — живо спросил Платов, хотя этот вопрос интересовал многих, Шатун это увидел по их любопытным взглядам.
— Армия — она и есть армия. Одно преимущество — наслужил французское гражданство. Так что теперь я ля Франсе.
— Ну, в таком случае за приезд. — На этот раз над столом могучим утесом навис Пройдесвит, сверкая, как нимбом, бритой лысиной. Снова зазвенело стекло рюмок.
ebooksa