Крымов с Тимохиным переглянулись. Александр кивнул.
– А смысл есть, Гординец! – сказал Вадим.
– Какой?
– Простой. Ты помогаешь нам, мы помогаем тебе. Все просто!
– Я вам не верю. Лучше чистосердечно признаюсь во всех своих проступках следователю.
– Логично. Да вот мы не можем позволить тебе такую роскошь… – Крымов повернулся к Тимохину: – Давай, Саня, спецпрепараты! У нас осталось не более десяти минут на разговоры.
Во взгляде Гординца мелькнула тревога. Он знал, что спецслужбы имеют на вооружении препараты психического воздействия на человека и располагают правом применять их.
– Что вы хотите сделать?
– Да ничего особенного, – вздохнул Крымов. – Вколем тебе кубик кое-какой гадости, и ты ответишь на все наши вопросы. Вот только после применения препаратов ни о каком добровольном сотрудничестве в нейтрализации банды речи быть не может. Пойдешь к следователям под полную раскрутку, как член террористической организации. И вряд ли тебе поможет даже самый известный адвокат. На хрена ему имидж свой портить? Не та ты фигура… Однако хватит болтать. Готов, Саня?
– Готов!
Тимохин подошел к Гординцу, держа в руке шприц с тонкой короткой иглой, заполненный темно-коричневой жидкостью. Спросил у Крымова:
– Начинаем?
– Давай!
– Подождите!! Не надо никаких препаратов!
– Значит, ты готов помочь обезвредить банду Дробуса? – спросил Крымов.
– Да! – выпалил Гординец. – Но… я хотел бы знать, что получу взамен?
– Гарантии требуешь?
– Не требую – в моем ли положении требовать что-либо? – просто хочу узнать, чем вы поможете мне. Я не могу оставить семью один на один с проблемами…
– Забота о семье – это похвально… Короче, Гординец, если ты действительно непосредственно не замешан в поджогах и убийстве людей и реально поможешь нейтрализовать террористов, мы выведем тебя из игры. Это значит – останешься на свободе, решать свои проблемы. Такой расклад тебя устраивает?
– Но это лишь слова…