Людоеды

– Да так, труп ходячий. – Жека презрительно махнула рукой. – Одним словом, Шеломов.

Вовец осмотрелся, насколько позволял мертвый газовый свет. Погасил зажигалку и осторожно присел на кровать, стараясь держать спину прямо. Ему было не до выяснения личности человека из угла. Жека присела рядом, прижалась, обняла Вовца, ткнулась носом в плечо.

– Боже мой, ты вернулся ради меня. Какой ты! Правда, мы выберемся из этого кошмарного подвала?

Вовец дернулся и охнул от боли. Жека слишком сильно провела ладонью по спине.

– Осторожно. У меня вся спина дробью нафарширована.

– Я же не знала, прости. Что ж ты сразу-то не сказал? – засуетилась девушка. – Раздевайся, надо посмотреть, что-то сделать, забинтовать или ещё как-то… Это они, гады такие, в тебя стрельнули? Я же слышала, гремело в коридоре. Так это в тебя?

Стараясь не делать резких движений, Вовец развязал и снял парашютный строп обвязки. Потом стянул рубашку. Улегся, постанывая, на живот. Из угла доносилось невнятное бормотание Шеломова. Похоже, за многие месяцы подземного заключения, у него появилась такая привычка – не то думать вслух, не то таким образом разговаривать самому с собой.

– Черт! – ругнулся Вовец, – я же ботинки в коридоре забыл и нож. Так обрадовался тебе, что все из головы вылетело. Прямо тут, возле самых дверей. Поставил на пол и забыл.

– Эх ты, – девушка ласково потрепала его волосы, – ладно, хоть сам там не остался, сюда вошел.

– Я сейчас принесу ботинки, – неожиданно проскрипел из угла Шеломов севшим голосом.

– А ты давно здесь? – громко спросил его Вовец.

– Давно, – уныло отозвался Шеломов. Такое впечатление, что у него высохло горло и западает язык. Скрипит, как старые часы с кукушкой.

– Сколько их здесь? – Вовец задал новый вопрос.

Шеломов, медленно перемещаясь в темноте, столь же медленно принялся перечислять:

– Бугор – это раз, потом Садык – это его помощник, два. Потом Митро… или Дмитро… В общем, три. Маленький самый – Мартышка, его же зовут Обезьяной и Макакой…

– Четыре! – закончила за него Жека. – Что ты кота за хвост тянешь? Говори по-человечески.

– А я и говорю, – огрызнулся Шеломов. – Сама можешь считать.

– Не ругайтесь, – примиряюще попросил Вовец, – мы тут все в одинаковом положении. Нам надо вместе держаться, а мы ссоримся. Женя, ну что ты так? Он что-то сделал тебе? Приставал?

Жека хихикнула и фыркнула:

– Тоже мне, приставало из подвала. Ладно, замнем для ясности. Действительно, нам сейчас надо быть заодно. Игорь Борисович, продолжай, я больше не буду.