– Тогда уж плесни и мне, – попросил он.
Баркетов налил две порции виски, залпом выпил одну и снова наполнил стакан. Вернулся, протянул спиртное Свантушу. Сам садиться не стал, продолжая стоять рядом и задумчиво глядя на чеха сверху вниз. Свантуш пригубил виски.
– Наверное, ты прав, – голос Баркетова звучал глухо.
– Конечно прав!
– Прав потому, что во главе их организации могут стоять люди, с которыми нам не справиться. Однако… – Максим все еще продолжал колебаться. – Мне нужно посоветоваться с Ключом.
– Валяй, – Свантуш глотнул еще виски. – Позвони ему прямо сейчас и посоветуйся. Я могу оставить тебя одного, если хочешь.
– Нет, сиди, – Баркетов вновь занял место в кресле. – Я позвоню ему позже, когда все обдумаю сам. Сказать, что меня беспокоит?
– Что?
– Насколько мы сами можем доверять этому человеку из Роскомспорта?
– Тут мои советы не к месту, – открестился чех. – Со мной он беседовал всего один раз, и я, честно говоря, даже не понял, к чему сводились его вопросы. Он… как это у вас по-русски… есть одно очень точное выражение… – Покатый лоб Свантуша прорезала глубокая поперечная морщина. – Себе на уме. Вот! Это как раз про него. Он сам себе на уме. А в остальном… Решай, Макс. Я просто не знаю, к кому еще можно обратиться.
Баркетов выпил свою порцию спиртного. Как бы поступил Оса на его месте? Что-то подсказывало Максиму, что погибший друг не стал бы ничего усложнять. А если так, то какого черта он должен еще советоваться с Ключевским? Баркетов почувствовал, что настало время и ему самому выдвинуться на лидирующие позиции. Настало время доказать, что он тоже умеет принимать быстрые и верные решения.
Свантуш ждал. Для него-то уж точно в данной ситуации было все предельно ясно.
На столике рядом с креслом беззвучно завибрировал мобильник хозяина дома. Максим бросил взгляд на дисплей, но отвечать не стал.
Звонок в дверь нарушил вечернюю идиллию Чуйкина. В кои-то веки он остался один, отправив жену и сына в театр – а тут такая незадача! Следователь взял пульт, убавил громкость работающего телевизора и, сунув ноги в тапочки, неохотно пошел открывать.
За дверью в полутьме лестничной площадки стоял Росляков, но Чуйкин узнал бывшего однокурсника далеко не сразу. Видок у Алексея был аховый. Он выглядел так, словно три дня бродил по глухим лесам, отыскивая нужную тропинку. Брови Чуйкина удивленно взметнулись вверх.
– Что случилось? – спросил он, пропуская Рослякова в квартиру и запирая за ним дверь.
– Ты один? – вопросом на вопрос ответил сотрудник Роскомспорта.
– Один. Мои в театре. Так в чем…
– Сейчас расскажу, – пообещал Росляков. – Хотя я был бы тебе очень признателен, Володя, если бы ты позволил мне принять душ и напоил чем-нибудь горячим.
– Не вопрос. Сейчас сделаем…