— Ладно, ладно. Вон, видишь заправку, давай туда.
Я проследил за направлением руки Акулова. Из-за поворота виднелись большие красные буквы АЗС.
— Там заправим нашего стального коня и сами отольем, — продолжал ворчать Андрюха. — Что-то совсем стар стал, мочевой пузырь ни к черту.
— Неплохо бы еще и пожрать, — раздался из-за спины сонный голос вице-мэра.
— Неплохо, — согласился я, клиент всегда прав, особенно в этом случае.
— Пожрем, — пообещал Андрей…
Автозаправочная станция была построена в милые застойные времена. Железобетонный куб операторской, любовно облицованный серой керамической плиткой, да шесть допотопных ярко-красных колонок. Однако даже невооруженным глазом можно было заметить наступление западной идеологии и на столь далекие края, правда, выражалось это, как и в умирающих селах, все больше в рекламных наклейках. Все колонки были облеплены ими, а из-за спины молодого диспетчера на нас пялился опухший от анаболиков Рэмбо-Сталлоне: плакат был старый, как дедушкино фото, отчего борец с коммунизмом пожелтел и стал похож на вьетконговца, а мухи, летом водящиеся в этих местах в несметном количестве, добавили еще немного шарма, сделав супермена сильно веснушчатым.
— Девяносто пятый есть? — спросил Андрюха у диспетчера.
— Чай, не в деревне живем, — недовольно скалясь, пробормотал поклонник Сталлоне.
— Полный бак, — сказал Акулов, просовывая деньги в окошечко.
Мы стояли с Андрюхой и смотрели, как медленно и тяжело солнце пытается выбраться из-за верхушек дальних деревьев.
— Это тебе не лето, — философски заметил мой напарник. — Теперь каждая минута светлого времени буквально отвоевывается.
— Слава богу, хоть туч нету, — отмахнулся я, мне было не до красот природы. Увидев суетящегося возле бака диспетчера с заправочным пистолетом, я обратился к нему: — Милейший, где тут у вас удобства?
— Че? — не понял потомок кочевников.
— Туалет где? — перефразировал я свой вопрос.
— А, — довольно оскалился диспетчер, — там, — и махнул рукой в направлении своей будки.
В диспетчерской санузла не оказалось. Там витал дух табачно-водочного перегара, на старом столе с потрескавшимся лаком стояло несколько пустых водочных бутылок, из скомканной газеты выглядывали огрызки колбасы и хлеба, возле газеты лежала разрезанная луковица и горкой были насыпаны крупные кристаллы соли. С противоположной стороны стола были разложены нарды. В дальнем углу темной комнаты стоял небольшой топчан, обитый потертым красным бархатом. На топчане развалился здоровенный детина с небритым лицом пропойцы. Он, по-видимому, осуществлял охрану здешней «точки». Почувствовав чужое присутствие, здоровяк вздрогнул и открыл глаза.
— Тебе чего? — вытаращился он на меня.
— Туалет ищу, — ответил я.
— Здесь нет, — зевая, произнес охранник, — за будкой.