Укоризненно покачал головой:
— Что-то в последнее время Индюков излишне нервным стал. По любому поводу раздражается, срывается на офицерах. Придется, видимо, заняться им.
Юрий проговорил:
— Давно пора, а то как заноза, портит жизнь.
— Ладно! Не обращай внимания. Как сам-то чувствуешь себя?
— Нормально! Я-то нормально, а вот как Люлин?
— Ничего. Встанет!
— Теперь комиссия все мозги продолбит пожаром этим!
— В первый раз, что ли? Отобьемся. А тебя, Бекетов, я к награде представил. Сегодня начальник штаба документы оформит и отправит в Ростов! А пока хочу выразить тебе благодарность за солдата. И от себя лично, и от лица, как говорится, Службы!
— Мне отвечать, как положено?
— Не надо! Слова пустое, а вот поступок, это… это поступок. Далеко не многие решились бы на то, на что решился ты, Юра! Но… пора идти! Семенов сказал, что осмотрит тебя и, возможно, отпустит домой, в смысле, в общагу. Трое суток, считай, восстановления я тебе предоставляю. Надо будет больше, продлю освобождение. Ну и Кристине твоей то же самое. Командир роты связи получил уже все необходимые указания, хотя он, оказывается, и так предоставил отпуск сержанту! Выздоравливай, Бекетов, а об Индюкове не думай! Не дам ему развернуться.
Комбат взглянул на Фирсова:
— Пойдем, майор! Определимся, где палатки для личного состава поставить. Да надо будет и руины разобрать, очистить территорию.
Бекетов обратился к командиру батальона:
— А как же с выходом на блокпост? Ведь следующая неделя моя.
— Третий взвод Арбашева заступит. Ты же потом сменишь его!
— Понятно!
— Ну, давай, Юра! Всего вам с Кристиной!
— Идем, Фирсов, а то Семенову надо нашего героя обследовать! Бывай, капитан!
— До свидания, товарищ подполковник. Спасибо вам!