Грузин оглянулся на окно, за которым по шоссе проезжали машины, а по тротуару шли люди, и снова уткнулся в изучение какого-то документа.
– У нас в России не так, – продолжал Антон. – Если и есть окно, так его еще до половины закрасят, чтобы никто не видел, как подследственного дубасят или «слоника» делают. Нервы наши менты народу берегут...
– Помолчите, – строго нахмурился грузин.
Антон замолчал. Он знал, что в Грузии повсеместно строят подобного типа участки – своеобразная открытость полиции перед гражданами. Любой может видеть, как обращаются с преступником. Конечно, все это показуха для европейских организаций, в распоряжении полиции множество способов скрыть негативные стороны своей работы.
– Итак, – отстранился наконец от стола грузин, – мое имя – Вахтанг Сусхадзе. Я буду вести ваше дело.
– Какое дело? – переспросил Антон, удивленный таким развитием событий. – Мы еще ничего не успели натворить в вашей стране.
– Это только благодаря оперативности наших служб, – похвастал Вахтанг.
– Чего? – протянул Антон.
– Назовите полностью свое имя и фамилию, – потребовал Вахтанг и приготовился писать.
– Вы меня вызвали, значит, знаете. – Антон демонстративно отвернулся.
– Здесь вам не русская полиция. – Вахтанг вновь поднял на него взгляд. – Мы вас не били и ничего не ломали...
– Почему вы решили, что в России надо мной издевались? – удивился Антон.
– Вы сами намекали, – напомнил следователь.
– Я, может, не имел дел с полицией, – прищурился Антон, – просто кино смотрел.
– Не верю, – цокнул языком следователь.
– Федосеев Артур Валентинович, – сдался Антон.
– Год рождения?
– Семьдесят первый. – Антон зажал ладони в коленях. – Скажи, начальник, за что задержали?
– На вас поступил запрос об экстрадиции, – ответил Вахтанг, продолжая писать.
– Из России?