Пожилой удовлетворенно кивнул. Правильно, именно эту фамилию ему называли в южной республике, где он почти уже поймал «кровника». Впрочем, как и в этот раз. Почти. Что, естественно, не считается.
Отодвинув кружку с недопитым чаем, старик встал.
– Мне тоже нужно в Душанбе. Билеты достать сможешь?
– Конечно, уважаемый! Сколько вам нужно билетов?
– Десять, – немного поразмыслив, решил старик. – И еще один. Мне.
– Хорошо, почтеннейший! – подхватился Ахмед. – Билеты будут. Даже если мне придется всех таджиков с этого рейса ссадить!
Старик недовольно поморщился – хвастун. Пытается доказать, как он здесь, в Москве, круто стоит. Словами доказывает, забыв о том, что за человека намного красноречивее говорят поступки.
– Я самых лучших ребят с вами отправлю, – продолжал Ахмед. – Спортсмены, ничего не боятся…
– Мне не нужны твои люди там, – надменно уронил старик.
– Почему? – растерялся Ахмед. – Вы же сказали – десять человек…
– Твои люди, – на лице пожилого чеченца появилась брезгливая гримаса, – бандиты. Они привыкли здесь воевать с женщинами и детьми. А мне нужны настоящие воины. Наш враг – воин. Твоим бандитам там делать нечего. Он пройдет сквозь них и даже не заметит.
Ахмед покраснел. Действительно, его люди здесь, в Москве, были обыкновенными бандитами, грабителями, рэкетирами. Среди чеченцев вести такой образ жизни никогда не считалось зазорным. Маленькая горная страна с бесплодной каменистой почвой могла выжить только благодаря тому, что постоянно что-то тащила у соседей – то у одних, то у других. Но при этом каждый чеченец искренне верит в то, что он – прирожденный воин. По сути, старик сейчас оскорбил всех московских чеченцев, отказав им в праве называть себя воинами. Мало того, сравнил их с каким-то неверным, причем сравнение было не в их пользу.
Однако и протестовать Ахмед не осмелился. Только склонил голову, чтобы уважаемый гость не увидел злобных волчьих огоньков в глазах. Он отлично знал – на родине не котируются те, кто не принимал участия в войнах с Россией. И как бы ты ни гнул пальцы и ни топорщил усы, всегда найдется кто-то, кто спросит: «Скажи-ка, брат, а где
– Дай телефон! – требовательно протянул руку старик. – Мне надо позвонить в Грозный.
…Уже на следующее утро в Москве было десять молодых чеченцев. Слегка небритые, крепкие, одетые в одинаковые спортивные костюмы. Движения расслабленные, текучие, плавные, глаза – как бы сонные. Ахмед, который встречал этих ребят в аэропорту, с первого же взгляда оценил приехавших и не мог не согласиться со стариком. Конечно, каждый чеченец – сам себе режиссер, и никогда не признает вслух кого-то – пусть даже и самого уважаемого своего земляка – круче себя. Но старик был не просто прав – он был трижды прав. Людей Ахмеда, схватись они с этими ребятами, ничего хорошего не ожидало. Это были прирожденные воины, ничего, кроме войны, не знавшие и не желающие знать.
В квартиру, где уже вторые сутки не спал старик, вместе с Ахмедом поднялся только старший десятка.
– Мы прилетели, – чуть склонив голову, просто сообщил он.
– Хорошо, – кивнул старик. – Мы отправляемся в Душанбе.
Старший лишь усмехнулся. Ему было все равно, куда лететь и с кем воевать. Он выполнял свой долг перед родом.
– Вы, – продолжал пожилой, – команда по вольной борьбе. Я ваш тренер. Пока мы в пути, так ко мне и обращаться. Понятно?