– В Красногорске. В Сибири.
– Насколько серьезны твои проблемы? – Человек не задавал лишних вопросов – прекрасно знал, чем занимается Бобошеров. – С большой партией прихватили?
– Хуже… – признался Бобошеров. И замолчал.
– Не тяни кота за хвост, – посоветовал его собеседник. – Давай по существу.
– Один из моих людей… – Тошали оглянулся на дверь и чуть понизил голос, – совершил убийство. Валят на меня…
Собеседник наркодельца разразился энергичной тирадой, основные слова в которой не подлежали цензуре. Выплеснув таким образом эмоции, спросил:
– И чего ты от меня хочешь? Пусть менты разбираются. Если ты невиновен – отпустят.
– Вытащите меня отсюда, – взмолился Бобошеров. – Пусть они берут убийцу, мне он не нужен. А меня – вытащите! Я отработаю! Хлебом клянусь, вы не пожалеете…
Повисла долгая тягучая пауза. Тошали, затаив дыхание, ждал ответа.
– Хорошо… – через несколько секунд сказал его собеседник. – Я подумаю, чем можно тебе помочь. Но только убийца должен достаться полицейским.
– Как скажете, уважаемый, – наркоделец с трудом сдержался, не дал проявиться ликующим ноткам в голосе. – Все будет так, как вы скажете!
– Все. Жди. – Собеседник Бобошерова отключил свой телефон.
Тошали тяжело вздохнул. Этот короткий разговор стоил ему нескольких лет жизни. Наркоделец отер рукой лоб – за какие-то секунды он вспотел так, будто преодолел бегом дистанцию в несколько километров, и поднялся. Ноги чуть подрагивали – последствия пережитого только что нервного напряжения. Но это ничего, не смертельно.
Бобошеров подошел к двери, открыл ее, выглянул в комнату.
Вся его команда находилась здесь. Новруз, надежный и преданный, как пес, телохранитель, мрачный здоровяк, сидел у самой двери, охраняя покой шефа. Чуть в стороне, на диване, в расслабленной позе лежал стрелок Олим. Он только что принял очередную дозу. Лицо растеклось в блаженной гримасе, глаза полуприкрыты, из угла приоткрытого рта стекает на грязный воротник рубашки струйка слюны…
– Шараф, – обратился Тошали к третьему члену своей банды. – Зайди на минутку.
Шараф – из местных таджиков. Точнее, из тех, кто приехал в Сибирь достаточно давно, чтобы считаться здесь своим. Проверенный человек, не единожды выполнявший довольно скользкие поручения Бобошерова.
– Слушай меня, – начал Тошали после того, как Шараф плотно прикрыл за собой дверь. – Завтра Олим убьет того человека… Ты его отвезешь с утра. А когда он сделает дело, убьешь его. Оружие оставишь при нем. И позвонишь ментам. Ты меня понял?
– Понял, уважаемый, – склонил голову в поклоне Шараф.
– Все, иди, – милостиво кивнул Тошали. – Я не останусь в долгу, ты знаешь…