Расстрельщик

Итак, в здравицах в честь Базылева не хватало обращений к нему как к действующему главе фирмы. Корнееву показалось все же, что он что-то недослышал. Но по установившейся вдруг мертвой тишине догадался, что дело обстоит именно так. В присутствии командного состава фирмы произошла передача власти. Из рук в руки, легитимно и, похоже, бесповоротно. Молотов, словно он заранее знал, что именно так все и будет, неспешно, с достоинством поднялся со своего места, и они с Базылевым обнялись. И все зааплодировали. Король умер, да здравствует король! Дело было сделано. Молотов и Базылев оставались со всеми очень недолго, пятнадцать или двадцать минут, после чего покинули зал. Охрана в дверях расступилась, пропуская руководство. Корнеев предусмотрительно ушел в тень. Базылев прошел совсем близко от него, примерно в метре. Как в тот самый день.

Было слышно, как на улице заурчали моторы автомобилей. Потом все стихло. Заметно уменьшилось количество охранников. А те, что остались, расслабились и даже приняли участие в застолье. Начальство уехало. Начиналась рядовая пьянка. Теперь и видеооператоры, отложив в сторону камеры, забыли о работе. Корнеев улучил момент, извлек из одной камеры видеокассету и спрятал ее в гараже.

Глава 42

Гости разъехались затемно. Всем было весело. Кто-то из охранников на радостях разрядил обойму в воздух. Те десять человек, которых уволил Молотов, были базылевскими людьми. Молотов избавился от них, и оставшиеся демонстрировали теперь лояльность новому хозяину.

Боря Тихомиров вновь напился. Проводив гостей, долго стоял у ворот, глядя в вечерний сумрак с блаженной улыбкой, и пьяно икал.

– Вот у нас и новый хозяин, – сказал Корнеев.

– Это – человек.

Сегодня Тихомиров благодушествовал. И даже вечная хандра куда-то испарилась.

– А Базылев-то как изменился, – повернул разговор Корнеев.

Собеседник помолчал, потом пожал плечами:

– Крепко его зацепили все-таки.

– Я даже не сразу его узнал, – продолжал гнуть свое Корнеев.

Тихомиров обернулся и уставился на него, будто только что обнаружил подле себя.

– А ты его разве видел раньше? – спросил с пьяной усмешкой.

– По телевизору, – хладнокровно пояснил Корнеев.

Они вернулись в дом. В зале, заваленные объедками и грязной посудой, стояли столы. Тихомиров пробурчал что-то нечленораздельное. Ругался. Через десять минут он уже дремал в кресле перед включенным телевизором.

Корнеев отправился к соседу. Тот снова был навеселе и обрадовался Корнееву, как старому знакомому.

– Ты жив? – вроде даже удивился он.

– А почему бы и нет?

– Пальба такая была! Я думал, вас всех там порешили.