Расстрельщик

– Корнеев? Вадим Олегович? Меня прислал за вами полковник Христич. Вам следует немедленно возвращаться в Москву.

Глава 8

Сопровождающих у Корнеева оказалось целых трое, и он немало удивился этому обстоятельству. Даже, не сдержавшись, поинтересовался:

– Что-то серьезное случилось, ребята?

– Нет, – ответили ему. – Все тип-топ.

На летном поле стоял российский «Як». В салоне, разделенном на два отсека, Корнеев никого не увидел, но за перегородкой слышались голоса. Один из сопровождавших Корнеева людей ушел за перегородку и вскоре вернулся, после чего почти сразу самолет поднялся в воздух. Летели при полном молчании, и даже предложение поужинать, обращенное к Корнееву, было сделано жестом. Он отказался.

В Москву прилетели поздно ночью. Машину для пассажиров «Яка» подогнали к самому трапу самолета. Корнеев сел на заднее сиденье и вдруг обнаружил, что зажат спутниками с двух сторон.

– Что такое? – осведомился он, стараясь казаться невозмутимым.

Но охватившее его напряжение, видимо, каким-то образом проявилось, потому что один из его попутчиков счел за лучшее связаться по радиотелефону с Христичем.

– Вадим, все в порядке, – сказал полковник. – Эти люди действуют по моему указанию.

– Но они слишком жестко меня опекают, – буркнул недовольно Корнеев, хотя от сердца уже отлегло. – Я подумал, что это какая-то провокация, и хотел избавиться от опеки.

Один из корнеевских попутчиков демонстративно усмехнулся и недоверчиво покачал головой.

– Вадим, не кипятись. Они доставят тебя на базу, и здесь вы расстанетесь. Я тебя жду.

Корнеевский попутчик опять покачал головой. Корнееву это не понравилось.

– Я бы размазал вас по асфальту, ребята, – сказал он. – Не такие уж вы и крутые.

Его душила злоба, и он не знал, чем бы этим типам досадить. Сжал в руке телефонную трубку, и она рассыпалась на осколки.

– Держи, – протянул осколки Корнеев. – С твоей зарплаты удержат за утерянное имущество.

Христич действительно был на месте. Вышел к машине, едва та въехала на территорию особняка, обнял Корнеева, будто они не виделись минимум полгода.

– Что случилось, Олег Николаевич?

– Уже ничего.