– Так точно!
– Вспомнит, – сказал Калюжный. – Я ему память верну гарантированно.
– У меня есть к кому обратиться, – скромно сообщил Горецкий. – Можно проконсультироваться.
– Со стороны никого не привлекать! – нахмурился Калюжный.
– Я ведь не предлагаю Ведьмакина этого посторонним показывать, – осторожно сказал Горецкий. – Я просто поговорю со знающими людьми. Обрисую симптоматику. Попрошу совета. Мало ли с кем такое несчастье может приключиться. Все будет обезличенно, Олег Харитонович. Чистая теория. Никакой конкретики.
Калюжный вопросительно посмотрел на Корнышева.
– Я тоже думаю, что надо советоваться со специалистами, товарищ генерал, – сказал Корнышев. – Мы ведь попробовали с наскока… Инфаркт… Реанимация…
– Да, я помню, – хмурился генерал.
– Никакого результата, – сказал Корнышев. – А ведь должен был запеть. Не запел. Значит, все серьезно. Значит, в мозгах у него там сплошной туман. Но в любом случае его оттуда надо вытаскивать.
– К нам?
– Да. Вывозить в Москву. И уже тут его потихонечку крутить.
– Ты уже продумал, как его оттуда вытаскивать?
– Конечно, – подтвердил Корнышев. – Осужденный Иванов должен быть этапирован в следственный изолятор ФСБ для проведения следственных действий в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.
Калюжный задумался, словно оценивал озвученную Корнышевым формулировку.
– Ладно, – сказал после паузы. – Давайте его перетаскивать в Москву.
Посмотрел на экран, где сутулил плечи Иванов, который на самом деле был Ведьмакиным. Покачал головой, вздохнул.
– Какие фортеля нам жизнь подбрасывает! – сказал, будто все еще не веря. – Вот человек! – кивнул на экран. – Двадцать пять миллиардов долларов держал в руках! А по нему не скажешь!
Гостей было двое. Дверь открывал Глеб, первым он увидел приветливо улыбавшегося Горецкого, а уже потом за спиной приятеля обнаружил незнакомого человека. Горецкий перехватил взгляд Глеба и поспешно сказал:
– Мой товарищ. Его Слава зовут. Мы вместе ехали. Не возражаешь?
– Прошу, – пригласил Глеб.