Он говорил, глядя в глаза Ведьмакиной. И увидел, как что-то в тех глазах промелькнуло. Как раз в тот момент, когда он сказал про темные истории.
– И мне кажется, что вы тоже задумывались о странностях того дела, – доверительным тоном произнес Корнышев.
Ведьмакина ничего не сказала в ответ и даже не кивнула, но по ее взгляду Корнышев догадался, что все правильно он сейчас делает и нигде пока не напортачил.
– Когда у вашего мужа появилась идея перевезти вас на Кипр?
– В девяносто восьмом году.
– То есть приблизительно за год до того, как вы сюда переехали?
– Немногим меньше года.
– Какие были мотивы?
Ведьмакина пожала неопределенно плечами, неуверенно ответила:
– Солнце, море, фрукты…
Тут она угадала по глазам своего собеседника, что ее отговорки ему совсем не по душе, и к перечню приятных особенностей Кипра добавила более правдоподобное:
– Спокойный остров, никакой преступности…
– Ваш Александр Никифорович беспокоился о безопасности? – ухватился за последнюю фразу Корнышев. – Вы замечали, что его что-то тревожит? Или у вас с ним был разговор об этом?
– Нет, мы не говорили, конечно. Зачем ему было меня пугать? Просто – пенсия скоро, надо думать, где старость проживешь…
– А что – кипрское правительство обещало вам пенсию?
– Нет! – смешалась Алла Михайловна.
– То есть вы на российскую пенсию тут собирались жить? – не поверил в реальность подобного Корнышев. – Я знаю, что британские пенсионеры любят здесь селиться. У которых пенсия полторы тысячи долларов. А на российскую пенсию тут не проживешь. Или Александр Никифорович успел деньжат скопить? У него зарплата какая была, кстати?
Корнышев замолчал, ожидая ответа, но так и не дождался.
– Этот дом стоит от ста до ста пятидесяти тысяч долларов, – сказал он. – Откуда такие деньги?
– Мы квартиру московскую продали.