– Человеку надо помочь, – негромко произнес Жихарев.
– А? – не сразу среагировал Борис.
– Помочь, говорю, надо.
– Кому?
– Вот ему, – Жихарев кивнул в мою сторону. – Они там новую программу готовят. Вроде как в центре управления ядерными силами дело происходит.
– Ну?
– Большой зал, пульты лампочками подмигивают…
– Ну? – опять повторил непонятливый Борис.
– А зала-то и нет, – подвел его к очевидному дипломатичный Жихарев. – Такого, знаешь, огромного. Чтоб под землей. Бункера, одним словом. И снимать им негде.
Борис наконец дозрел.
– Бункер? Для съемок? Так ты меня для того и звал, что ли? Не мог сразу сказать, а? Во, блин! Темнил, темнил! – Он даже руками развел, показывая, насколько обескуражен. – Да с превеликой радостью! В любой день! У меня ж там площадя такие, что…
Он захлебнулся воздухом и замолк, представив, какие же у него там «площадя». Видимо, покупку совершил совсем недавно и сам еще не успел свыкнуться с масштабностью содеянного.
– По дружбе, – сказал Жихарев и выразительно посмотрел на Бориса. – Потому что оплачивать аренду твоего бомбоубежища нечем.
Тот пожал плечами:
– Сколько это по времени?
– Дня три будем декорации ставить, – прикинул я. – Да день снимать.
– Хорошо, – легко согласился Борис. – Приезжайте.
Я с благодарностью взглянул на Жихарева. Он жил легко и так же легко делал дело. За пять минут решилось то, что было моей головной болью весь последний месяц.
– Приезжайте, – повторил Борис. – У меня там есть где развернуться. Я экскурсию проведу.
– У него там вино, – мечтательно сказал Жихарев. – Куда там криковским подвалам! Бутылочка к бутылочке. Раритетные, вековой пылью припорошенные…