– Угу! – радостно кивнул мой собеседник.
– Тогда вперед!
Я подтолкнул его в направлении прихожей.
– А звать как вашего товарища? – спросил милиционер.
– Демин его фамилия! Илья Демин!
Я встал так, чтобы меня не было видно с лестничной площадки. Николай открыл дверь.
– Илья Демин? – осведомился он тоном, каким обычно его коллеги обращаются на городских улицах к лицам кавказской национальности. – Очень вовремя! Мы тут у вас обыск проводим!
Главное, что все было очень по теме. Преуспевающий администратор популярной телепрограммы, каждодневно устраивая хозяйственные дела вверенного ему коллектива, расплачиваясь наличкой, раздавая направо-налево взятки и, само собой разумеется, приворовывая, не может не держать в голове одной неизбежной мысли: к нему всегда могут прийти. Вот и пришли. Свершилось.
Я услышал, как шумно вздохнул на лестничной площадке Демин.
– Женька! – сказал Илья. – Выходи из засады! Опять эти твои штучки!
Вы знаете, в чем заключается сложность общения с людьми, каждодневно участвующими в розыгрышах других людей? У них к розыгрышам вырабатывается устойчивый иммунитет. Невосприимчивыми становятся.
Я вышел из своего укрытия, намереваясь высказать Демину все, что о нем думаю. И не сказал. Имели ли вы когда-нибудь удовольствие видеть лицо абсолютно счастливого человека? Ну вот по-настоящему счастливого. Как у Демина в это утро.
– Ты, наверное, сердишься на меня, – сказал Илья.
– Ну что ты! – совершенно искренне ответил я. – У тебя тут такой превосходный коньяк – просто праздник души. Я неплохо провел время.
Еще пару минут назад я действительно на него сердился. А сейчас – нет. Не мог. Влюбленный – тот же больной. Илья заболел. Причем очень серьезно. Никаких сомнений.
Живешь себе без особых проблем, работаешь, должность какую-то занимаешь, и ведь не рядовой исполнитель, сынишка где-нибудь в школе на вопрос о роде занятий отца отвечает что-то вроде: «Он у меня начальником работает, и у него есть подчиненные», и все так ровненько складывается, достойно получается, о неприятностях и проблемах каких-то неожиданных даже не задумываешься, а они тут как тут. Началось. И не отвертеться.
Пал Семенычу Ноздрякову предстояло испытать на себе превратности судьбы. Почему неожиданности разные да нелепицы всякие одних стороной обходят, а к другим просто льнут? Случайность? Очень даже может быть. Но только не на программе «Вот так история!». У нас случайностей не бывает. У нас все начинается с письма или телефонного звонка. С предложения кого-нибудь разыграть, в общем. Пал Семеныча предложили разыграть его сослуживцы. Те самые подчиненные, над которыми он начальствовал. Руководителем он был неплохим, наверное, считал, что каких-то особенных проблем для своих подчиненных он не создает, но уж больно сухим человеком Ноздряков был, из тех, о ком говорят: «Он всегда застегнут на все пуговицы». Ни шутки, ни улыбки, ни поздравления по случаю рождения дочери. Сухарь, словом. Не наш человек. Не свойский. И это подчиненных напрягало. А вы говорите – случайность.
Единственным условием нам поставили – никого не выдавать. Боялись подчиненные, что Пал Семеныч Ноздряков съест их после с потрохами. А нам-то что? Нам не жалко. Конфиденциальность мы гарантируем. Нам жертвы не нужны. Мы сами кого хочешь можем жертвой сделать. Мы лишь попросили подчиненных Ноздрякова помочь нам в подготовке к съемкам. Чтобы в его отсутствие сделать все, что нужно. Помогали нам, надо сказать, истово. Наверное, очень хотели увидеть своего шефа в новом обличье.
В отдел к Ноздрякову как раз требовался новый сотрудник. Мы решили воспользоваться случаем. Этим сотрудником будет наша Светлана. Вообще-то она в нашей съемочной группе трудится звукооператором. Но иногда мы ее вводим в кадр. Снимается она очень редко, да еще перед каждой съемкой наши гримеры над ней колдуют, так что у разыгрываемого человека узнать Светлану шансов практически нет. Вот ей и предстояло на этот раз стать соискателем вакансии.
В день съемок Пал Семеныч Ноздряков вошел в свой отдел в восемь часов пятьдесят восемь минут, как это бывало каждый день, за исключением праздников, выходных и законного летнего отпуска, который у Пал Семеныча ежегодно имел место быть с седьмого июня по восьмое июля. Если бы Пал Семеныч появился в отделе в восемь пятьдесят семь, к примеру, или в восемь пятьдесят девять – это означало бы, что в семье, в стране или в мире произошел какой-то катаклизм. Но он появился тогда, когда появился, при этом лицо его сохраняло обычное сдержанно-напряженное выражение, а своим изнывающим от ожидания грядущих неординарных событий подчиненным он адресовал традиционное «Доброе утро!», произносимое как бы в пустоту, мимо всех, и это показывало, что Ноздряков ни о чем не догадывается.
ebooksa