– Тогда я повторяю вопрос: вы Звонарева знали?
– Знала! Ну и что тут такого?
– Ничего, – признал очевидное Маркелов.
Кажется, его собеседница понемногу приходила в себя, и ему пришлось нанести упреждающий удар.
– И Звонарева вы знали, – сказал он, глядя в глаза женщине. – И рецидивиста этого… Как же его фамилия? – будто бы запамятовал Маркелов. – Ах да – Прокопов.
Что-то отразилось в ее глазах. Беспокойство, как ему показалось.
– Вы никак эти две фамилии не связываете? – спросил Маркелов тоном человека, которому лично все происходящее видно как на ладони, и его вопрос имеет риторический характер.
– Что вы имеете в виду?
– Я ничего не имею в виду, – сообщил Маркелов. – Но если я к вам пришел, то, следовательно, имел на то веские основания. Ведь так?
Он все еще блуждал в потемках. Не знал, в каком направлении двигаться, продолжая этот разговор. И ему было важно заставить говорить эту женщину, одновременно делая вид, что ему самому многое, если не все, давно уже известно.
– Послушайте, я ничего не понимаю! – сказала его собеседница. – Что вы тут за комедию устроили?
Хотя она и нервничала, но не выглядела деморализованной. Крепкий орешек, понял Маркелов. Надо ее додавить, пока она окончательно не оправилась.
– Мы знаем про эти сделки со змеиным ядом, – сказал Маркелов. – Знаем про человека, который в Москве назывался Гришей, а здесь вдруг стал Антоном. Вы хотя бы отдаете себе отчет в том, что за это сажают в тюрьму?
– За смену имени? – вздернула подбородок женщина.
– За яд, – нисколько не смутился Маркелов. – Вы даже не представляете себе, сколько мы накопали по этому делу. И не знаете, какой срок светит участникам аферы со змеиным ядом. Ну, с Прокоповым понятно, ему тюрьма – что дом родной. Но вам-то это зачем?
Замешательство. Он четко это видел.
– Итак, этот Гриша, который одновременно и Антон, – сказал Маркелов, – там, в Москве, выступил в роли покупателя змеиного яда…
Молчание в ответ.
– Так? – возвысил голос Маркелов.
– Да, – не без усилия ответила женщина.