Турецкий транзит

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да, – словно в полузабытьи, отозвалась она.

Но Прокопову хотелось сделать еще что-нибудь приятное для нее. Он принес свечи, чтобы расставить их по комнате. Зажег первую. И тут Полина увидела татуировки на его руках.

– Ты сидел в тюрьме, – сказала Полина.

Свеча дрогнула в прокоповских руках.

– За что? – спросила Полина.

– За глупость.

Прокопов поставил свечу на стол. А другие свечи даже не попытался зажечь. И было видно, какое скверное у него сделалось настроение.

Полина испытала раскаяние.

– Прости меня, – сказала она. – Давай не будем вспоминать прошлое?

– И ты меня прости, – попросил Прокопов. – За то, что так сложилось. За то, что все эти годы прожила без отца. Без меня. Я виноват перед тобой и перед Машей. Так получилось.

* * *

На следующий день Прокопов встретил в аэропорту прилетевших с Кипра тетю Галю и Миху. Тетю Галю он невнимательно поцеловал, сыну попенял за небрежность в одежде, но это тоже было сделано как бы мимоходом, и тетя Галя легко догадалась, в чем причина.

– Как Полина? – спросила она.

Прокопов замешкался с ответом.

– Дружбы нет? – сказала тетя Галя понимающе. – С тобою в контрах, как тогда на Кипре?

– Наоборот, мы дружим.

– Неужели? – приятно удивилась тетя Галя.

– Но я никак не могу понять, – признался Прокопов. – Она старается забыть про все наши прежние дела и неприятности? Или она про них не помнит?

– Ты что такое говоришь?

– У нее травма головы. И какие-то провалы в памяти. Что-то помнит, что-то нет. И я порой теряюсь. Не знаю, о чем могу с ней говорить, а о чем лучше промолчать.

– Саша! Надо себя вести так, будто в прежней жизни у вас с ней было все нормально, – решительно сказала многоопытная тетя Галя. – Если девочка только делает вид, что не помнит всех этих ваших передряг, – тут надо ей подыграть. А если она действительно не помнит – тем более незачем напоминать. Она где сейчас? У себя?