– Ей спокойнее, – сказал Дружинин. – Она так далека от всего этого. Живет здесь тихо, учит в школе детишек, и к чему ей знать, что где-то далеко ее брат свою башку подставляет под пули.
– А я бы не стал скрывать.
– Да я и вижу – тебя прямо распирает от желания поведать что-нибудь этакое из своей геройской жизни.
– А что? – обиделся Шаповал. – Имею право.
– Имеешь, – согласился Дружинин. – Но не здесь и не сейчас.
– А ты не командуй!
– Только попробуй что-нибудь ляпнуть! – прошипел Дружинин, но тут вошла Светлана, и Шаповал с обиженным лицом опустился в кресло, взял в руки газету и словно отгородился ею.
Света расставила на столе тарелки. У нее были выверенные, мягкие движения. На брата она смотрела взглядом, полным обожания. Шаповал уже почти ревновал ее. Чтобы отвлечься, он обвел взглядом комнату. На стене висела фотография: мальчик и девочка сидят в кресле, обнявшись. В глазах – недетская строгость.
– Это кто? – спросил Шаповал.
– Мы, – ответила Света. – Я и Андрей.
– Вы похожи на себя в детстве, а он – нет.
Светлана засмеялась.
– Это из-за бороды, – сказала она. – Ему совершенно не идет борода. Вот если бы он ее сбрил…
– Нельзя, – важно произнес Дружинин.
– Почему? – удивилась Светлана.
– Зарплату срежут.
– А вам ее за бороду платят?
– Борода – символ мудрости, – пояснил Дружинин. – А мудрых ценят.
– А я, значит, так себе, – снова обиделся безбородый Шаповал.
– Ну почему же, – проявил великодушие Дружинин. – И тебя ценят тоже. А если хочешь, чтобы еще больше ценили…