Руки Ныркова лежали на столе. И когда он упомянул о погибшем Маркине, его ладони вдруг сложились в тяжелые, как булыжники, кулаки.
– Ты говорил, что было разбирательство, – сказал генерал Захаров. – Но ты там был при чем? Каким ты боком к Маркину?
– Коля был мне друг, – ответил Нырков. – И, когда его разыскивали, меня допрашивали тоже. Искали хоть какие-то зацепки, где искать. Потому что никаких следов вообще. Жена его, Анюта, чуть рассудка не лишилась. А потом – этот труп… Только Корнышева и ту девицу так и не нашли. И вот он объявился, – сказал Нырков и посмотрел, наконец, на генерала тяжелым и недобрым взглядом. Как же так, мол? Пепел сожженного капитана Маркина до сих пор стучал в его сердце.
– А что за девица, о которой ты говоришь? – никак не мог взять в толк Потапов. – Баба вот эта, которую мы в больнице захватили?
– Нет, – качнул головой Нырков. – Ее звали Катя. А фамилия у нее – Ведьмакина.
Захаров встрепенулся. А Потапов – тот и вовсе обездвижел.
– Погоди, погоди… – пробормотал генерал, все еще не смея поверить.
– Так точно, товарищ генерал! – мрачно произнес Нырков. – У нее такая же фамилия, как у этого полковника, специалиста по олигархам, как вы сказали. Она ему кто? Родственница?
– Дочь, – ответил Захаров.
– Дочь человека, который переправил за границу миллиарды. И она исчезла, – сказал Нырков. – Исчезла вместе с Корнышевым. И только он один может знать, куда она подевалась. Может, потому его и ищут так упорно, а?
План мероприятий в общих чертах составили к утру. Многое предложил и обосновал Нырков. Он диктовал по пунктам, и в его голосе при этом звенела холодная безжалостная сталь. У Захарова в какой-то момент даже появилось желание отстранить Ныркова от участия в операции, но Потапов вступился за коллегу, а Нырков, мгновенно догадавшись, что к чему, сухо произнес:
– Да вы не волнуйтесь, товарищ генерал. Я не напортачу. Тут только служба, ничего личного.
И Захаров понял то, что, похоже, немногим раньше него понял Потапов.
Пепел стучит в сердце Ныркова. И он спуску не даст ни себе, ни другим, и нигде не схалтурит, потому что – в память о погибшем друге. Последний долг отдать. Не в службу, а в дружбу. Будет у него мотивация сильнейшая.
– Хорошо, – сказал Захаров. – Работайте.
Нырков и Потапов уже сутки были на ногах, но отдыхать еще не время. Сели в микроавтобус с тонированными стеклами и поехали за Корнышевым. Тот находился на конспиративной квартире на Ленинском проспекте. К квартире Нырков и Потапов поднялись вместе. Дверь им по условному сигналу открыл один из опекавших Корнышева крепышей.
– Спит! – кратко доложил крепыш.
Кто бы сомневался!
Нырков прошел в комнату, где, не раздеваясь, спал на диване Корнышев. Едва Нырков коснулся плеча спящего, Корнышев вскинулся, будто только что увидел во сне что-то ужасное. И даже отмахнуться пытался, приняв, по-видимому, Ныркова за своего врага из сна. Но Нырков вовремя перехватил руку Корнышева и держал ее, крепко сжимая.
– Перебазируемся, – сказал Нырков. – Срочная эвакуация!