Санитар

Архитектор не ответил ничего, но в его взгляде легко прочитывалась решимость.

– Тебе невдомек, наверное, каких ты дров наломал, – сказал Виталий, все еще увещевая почти по-отечески. – Тобой недовольны очень. Понимаешь?

Молчание.

– И ошибки свои собственные надо исправлять. Как можно быстрее, пока еще не поздно.

Молчание.

– От тебя никто ничего невозможного не требует. Хочешь завизировать – пожалуйста. Но не сразу. Месяцок времени еще надо потянуть.

Панькин молчал по-прежнему.

– Ты понял меня? Подпись отозвать надо. Временно, на месяц.

– Нет! – сказал снова архитектор и затрясся, словно попал под напряжение.

– Ты боишься, – кивнул Виталий понимающе. – Ачоева боишься.

– Не знаю я никакого Ачоева.

– А кто же к тебе с бумагами приходил?

– Не знаю. Я фамилию не спрашивал.

– Послушай. Если боишься кого-то, визу отзови и уйди в отпуск. На месяц. Уедешь из города, отдохнешь где-нибудь на юге. А через месяц вернешься и завизируешь бумаги – все чин-чином. Но месяц отсрочки нам как воздух нужен.

– Я визу отзывать не буду.

"Его припугнули, наверное, хорошо, – подумал Виталий, – даже сейчас в глазах страх читается".

– Сроку тебе даю сутки, – подытожил Виталий, заметно ожесточаясь. – Если виза отозвана не будет, кто-либо другой ее отзовет.

– Мою визу не отзовет. Не имеет права.

– Твою визу может городской архитектор отозвать.

– Я – городской архитектор, – напомнил Панькин.