Санитар

Дегтярев глаза поднял, и в них такая тоска читалась, что Паша взгляд отвел, не выдержав.

– Я на могиле целыми днями.

– У Розы? – вырвалось у Паши.

– Да.

Это неожиданно было.

– Ты совсем плохой, Дегтярь.

– Зато ты хороший.

– Я серьезно.

Дегтярев вдруг опять заплакал. Он на маленького мальчика был сейчас похож. Его обидели нечаянно, и никого рядом не оказалось, кто мог бы утешить.

– Хватит! – крикнул Паша.

Дегтярев вздрогнул и затих. Голову в плечи вжал, будто ожидал удара. А Паша и вправду был готов ударить его, но что-то удерживало. Не жалость, а скорее брезгливость.

– Хватит реветь, – буркнул.

Этот слизняк, оказывается, умел любить. Класс простейших, семейство примитивных. Они еще и размножаются, оказывается.

– Ее не вернешь уже, – сказал Паша.

Подбодрить вроде хотелось, а получилось, будто злорадствовал. Дегтярев на него глаза свои безжизненные поднял, и Паша опять взгляд отвел. Он за жалостью пришел. Свою порцию участия получить хочет.

– Надо к жизни возвращаться, Игорек. Вперед смотреть. Цель какую-то видеть.

– Я ее вижу.

– Видишь? – удивился Паша.

– Да, вижу.

– Мне скажешь?