Тропа нас выручила. Или Гена на тропе выручил? В общем, Гена вел нас по тропе, как матерый лоцман ведет судно среди рифов и отмелей: наши преследователи, обуянные охотничьим азартом, тоже пробовали бежать и регулярно падали — позади часто слышались вопли и проклятия. А поскольку тропу как-то забыли пометить люминесцентной краской, кроме Гены ее никто не видел (я, например, ее точно не видел, просто бежал след в след за предпоследним в группе), мы двигались раза в три быстрее тех, кто следовал за нами по полю и постепенно отдалялись от них.
Минут через пять мы вошли в ритм и я почти успокоился, несмотря на громкий рокот близко летевших «вертушек». Отстающая армада меня уже не волновала, и единственное, что напрягало: мы потихоньку приближались к дальнему рубежу. Если наши не успеют, вскоре нам навстречу вывалится такая же армада, что ковыляет сейчас сзади.
Еще минут через пять позади нас послышался гул мотора.
Оглянувшись, я увидел, что от ближнего рубежа к нам, наискосок через поле, движется какой-то транспорт с тремя фарами.
Других вариантов не было: через оставленные позади овражки мог переехать только БТР.
В этот раз обошлось без приступа малодушия, была просто оценка ситуации: если это не наши — нам конец.
Спустя минуту БТР догнал нас и резко притормозил.
— Эй, «приманки» — бегом на броню! — раздался Степин голос.
— Вы сделали это! — не сдержавшись, радостно заорал Гена.
— Не ори, — поправил Степа. — Рано радоваться. Бегом на броню, нельзя стоять…
Я горжусь отечественной военной техникой.
Да, говорят, что в последнее время наша оборонка окончательно скурвилась и производит черт знает что, но все, что сделано в Совке, — сделано на совесть и с умом.
Доводилось ли вам мчаться в ночной тьме на БТР через дикую равнину, переполосованную рытвинами, ложбинами и прочими буедобинами и колдораками? Если нет, то вы очень много потеряли. Потому что это можно без всяких скидок назвать квинтэссенцией первобытного драйва и жизненного тонуса. Я не мог справиться с эмоциями, в голос выл от восторга, и никто из коллег меня не поправил: очевидно, сами испытывали примерно те же чувства.
Черной птицей перемахнув поле, мы вылетели на шоссе, развернулись и помчались в сторону города. Вертолетная пара неотступно следовала за нами — увы, БТР не мог развить такую скорость, чтобы потягаться с «ночными охотниками». Спартак рулил, Юра сидел за пулеметами, Степа разговаривал по телефону с нашими эвакуаторами, уточнял задачи. Остальные, вцепившись кто во что мог, тряслись на броне и ждали команды «к машине!».
Отговорив с «эвакуаторами», Степа уточнил задачи: раньше границы зоны контроля атаковать нас не будут, разве что попугают слегка, но надо быть в готовности в любой момент спрыгнуть с брони и разбежаться в разные стороны. Граница, предположительно, за Павловской эстакадой: за ней начинается собственно пригород, дальше работать с воздуха очень неудобно, так что там будет последний «блок». Дальше нас просто не выпустят.
Впереди были видны сполохи проблесковых маяков и свет множества фар — специально для нас добрые люди в форме устроили первый «блок».
Я не понимал, зачем нам к эстакаде, тем более, если там все перекрыто. Не проще ли свернуть на ближайший проселок, махнуть до темнеющего невдалеке леса и там разбежаться?
— Нам нужно к эстакаде, — упрямо заявил Степа. — Доберемся — выживем…
Мы стремительно приближались к «блоку» на шоссе: уже были видны очертания нескольких машин и силуэты людей на обочинах, кто-то орал в мегафон, но рокот «вертушек» глушил слова, слышно было только «стой» «огонь» и «первый». Далеко позади нас тоже были видны огни, очевидно, за нами по шоссе двигалась колонна.
— Борт «полета первый», приказываю остановиться! — я чуть с брони не свалился — громогласный призыв зазвучал прямо с неба, перекрывая «рокот винтов». — Сопротивление бессмысленно, есть команда работать «на поражение»! Борт «полета первый», ты меня понял, нет?
ebooksa