— Хорошо…
Я стал рассказывать одуванчику обо всем, что связано с этим камнем: что это было за место, какие там красоты, погода, особенности… Однако в самом интересном месте одуванчик остановил меня:
— Слушай, есть предложение. Давай добавим в твою коллекцию несколько новых камней из разных интересных мест, и ты мне расскажешь об этих местах. Как тебе такая идея?
— Отличная идея! Я давно никуда не ездил, так что это будет очень кстати.
— Ну вот и замечательно. Для начала я дам тебе камешек из того места, куда вы отвезли Гену, инженера «Блиндажа». Хорошо?
— Ладно. Давай камень.
— Держи. Давай смотри на него и рассказывай мне: что там было, как выглядит это место и вообще, все, что связано с этим камнем. Давай.
Увы, я не видел камня, который предлагал мне одуванчик. Очевидно, тому виной было мое взвешенное состояние. Памятный камень — это ведь не просто безликий кусок породы. Мало того, что все камни отличаются друг от друга визуально (в моем ларе нет ни одного «клона» — все камешки индивидуальны), по форме и цветовому оформлению, у каждого есть своя неповторимая текстура, особая шероховатость, а также «карта» вмятин, выемок и трещин, по которым я могу определить своих «питомцев» на ощупь, с закрытыми глазами.
— Ты чего молчишь?
— Я… не вижу твой камень.
— Что значит «не вижу»? — из одуванчика вырос лучик и потянулся в мою сторону. — А это что, по-твоему?
— Извини. Не вижу…
— К таким экспериментам надо готовиться, — недовольно проскрипела птица. — Ты бы предупредил, я бы подсказал: надо было дать эти твои булыжники, чтобы он их подержал и запомнил до «взлета». Давай, быстренько сворачивайся и переходи к классической схеме.
— Да, пожалуй, ты прав… — золотистая аура одуванчика поникла и сделалась тоньше и бледнее. — А задумка была неплохая…
Вот это очередное вмешательство птицы мне не понравилось. Лично меня это не касалось, но у одуванчика явно испортилось настроение. Обычно в таких случаях я сдерживаюсь (я воспитанный мальчик). Но сейчас сдерживаться было нечем — сущность моя плавала в пространстве, совершенно свободная от условностей и предрассудков, и я по-детски наивно уточнил:
— А нам обязательно терпеть птицу?
— Какую птицу?
— Вот эту.
— Какую — «эту»? Покажи пальцем.
— Не работают у него пальцы, — тихо подсказала птица. — Птица — это я. Давай сам, я помолчу, нам лишняя реактивность ни к чему. Давай — строго по схеме…
ebooksa