Ларин не спешил раскрывать свое присутствие. План его был прост и надежен – дождаться, когда вооруженный кавказец спустится на землю, схватит беглянку, а уж тогда можно будет незаметно подобраться к нему, оглушить и забрать оружие. Однако и тут ожиданиям не суждено было оправдаться. И вновь из-за непредсказуемой Франтишки.
Девушка, стоя на коленях, торопливо расстегнула и вытянула из джинсов широкий ремень. Андрей даже не сразу сообразил, что она задумала, а потому не успел помешать.
Угловатый камень величиной с гусиное яйцо лег в сложенный петлей ремень. Импровизированная праща раскрутилась над головой Сагнер. Камень с грозным урчанием мелькнул в вечернем воздухе и врезался Казиму чуть пониже затылка. Франтишка издала победный крик. Наверное, так же кричал библейский Давид, поразив из пастушечьей пращи своего противника Голиафа.
Казим даже не сразу понял, что произошло: кто и как сумел на головокружительной высоте ударить его в затылок. В глазах мгновенно потемнело, вечерний пейзаж тут же сделался черно-белым, размытым. Пальцы правой руки безвольно разжались. Казима качнуло вместе с лестницей, автомат соскользнул с плеча. Кавказца ударило о скалы. Молодой боевик оттолкнулся ногой, чтобы не врезаться в неровный выступ. Веревочная лестница с силой качнулась в обратную сторону. Вновь перед глазами все замелькало. Слух уловил лязг ударившегося далеко внизу о камни автомата.
Казим успел поймать перекладину правой рукой, прежде чем соскользнули пальцы левой. Его мотало вдоль скалы, и каждая попытка задержаться, увернуться от пролетавших перед самым лицом выступов приводила лишь к усилению амплитуды. Боевик чувствовал себя так, словно лестница сама хочет сбросить его и уронить в пропасть. А потому, когда в очередной раз его проносило возле выросшего из расщелины дерева, Казим рискнул и уцепился за его ствол, повис на нем, обхватив руками и ногами, – потряс головой, приходя в себя.
Разгоряченная успехом, Франтишка посмотрела себе под ноги, присмотрела еще один подходящий камень и вложила его в петлю.
– Ну, и что ты собираешься делать? – спросил Ларин, стоя у нее за спиной.
Сагнер резко обернулась и выкрикнула:
– Не подходи! Глаза выцарапаю!
– Я что, похож на террориста? – поинтересовался Андрей вполне миролюбиво.
Сагнер задумалась на несколько секунд, а затем отрицательно качнула головой, давая понять, что террорист в ее представлении немного иной.
– Но все равно не подходи. Сейчас я его сделаю. – Она вложила камень в кожаную петлю ремня.
– Ты уже и так все испортила, – предостерег ее Ларин. – Спустился бы джигит, я б его тут быстро и успокоил. А теперь, даже если ты его оттуда собьешь, как спелую грушу, он насмерть разобьется. А лестница так и останется болтаться в вышине – попробуй до нее доберись. – Андрей указал на последнюю ступеньку зацепившейся за камни веревочной лестницы, раскачивающейся возле скалы на высоте пяти-шести метров.
– А ты кто такой? – прищурилась Франтишка.
Ларин пожал плечами:
– Вообще-то, я освободить тебя и твоих друзей хотел. Они там наверху? – указал он рукой на уступ.
– Да, только они заперты.
– Ну, вот видишь. И как мы теперь туда взберемся?
И тут молчавший, слившийся до этого со стволом Казим оживился. Он посмотрел куда-то вдаль поверх деревьев и отчаянно закричал:
– Руслан, я здесь! Баба сбежала! У них автомат! Они тут!