– Из каких это «ваших»? – не совсем к месту влез в разговор Скопцов.
– Я, вообще-то, служил в российских пограничных войсках, – криво улыбнулся Сабиров. – И заканчивал Московское пограничное… Так что думай сам.
– Слушай, – обратился к пограничнику Максим. – У тебя такое оружие было в руках! Неужели ты не мог этого Бобошерова просто завалить?
– Мог, – мрачно согласился таджик.
– И чего не сделал?
– Ты не понимаешь… – Шовкат на мгновение задумался. – Мне ведь не просто труп его нужен. Я хочу сделать так, чтобы в последнюю минуту своей жизни он точно знал, кто его убивает и за что.
– Как, однако, все сурово! – громко хмыкнул Василий.
Но на этот раз его шутки никто не оценил. Сабиров просто отвернулся. А Максим, стоя чуть в стороне, сделал большие глаза и укоризненно покачал головой.
– Ладно, Дед, не злись. – Скопцов легонько хлопнул Шовката по плечу. – Достанем мы твоего Бобошерова! Гадом буду, достанем!
2
Джошуа Блэр, в распоряжение которого была выделена отдельная мазанка, готовил отчет. В лагере Абдула Карима он находился уже третий день, и пришла пора собираться домой, на базу.
Резидент еще раз просмотрел сделанные им наброски. Да, особо порадовать начальство будет нечем. Таджикистан резко сменил направление развития – в регион, который Америка уже считала полностью подконтрольным, входят эти непредсказуемые русские… И, что самое плохое, практически невозможно организовать какую-нибудь очередную революцию роз, тюльпанов или шампиньонов – таджикский президент не заигрывает с оппозицией из числа наркодельцов. Он ее просто-напросто уничтожает физически. То есть ЦРУ для смены режима не на кого будет опереться внутри республики. Стало быть, придется подбирать «оппозиционеров» из числа афганских таджиков. Прямое вторжение или «демократические» бомбардировки невозможны – в республике русские. Границу тоже начинают перекрывать они же. Таким образом, любое вторжение с территории Афганистана будет направлено в первую очередь против России. Да и начни сейчас бомбить Душанбе, сразу же потеряешь всех сторонников в Средней Азии.
Блэр тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза. Нет никаких сомнений в том, что в самое ближайшее время ему придется потрудиться, разрабатывая программу по противодействию усилению влияния России.
Неожиданно резидент услышал какой-то невнятный, непонятный шорох снаружи, около незапертой входной двери. Чуть развернувшись на стуле так, чтобы оказаться к двери вполоборота, Джошуа быстро опустил правую руку к поясу, туда, где в кобуре покоился любимый и привычный автоматический «Кольт». Пальцы сжались на рукояти, сам пистолет легко скользнул из кобуры. Однако Блэр не стал изображать ковбоя, поднимая оружие хотя бы на уровень плеча. Зрачок пистолетного дула с любопытством наблюдал за легкой деревянной дверью из-под локтя левой руки шпиона. Кулак правой лежал на бедре, которое служило дополнительным упором для руки, если вдруг придется стрелять. Имея изрядный опыт общения со своими агентами, Блэр никогда не строил в их отношении иллюзий и всегда был настороже. Прекрасно знал – случись что, и любой из них перережет ему горло. Может, и без удовольствия, но только от угрызений совести страдать в последующем не будет.
Дверь медленно – почти незаметно – начала приоткрываться. Щелчок взводимого курка пистолета прозвучал в тишине неестественно громко…
– Не стреляйте! – послышалось от двери. Неизвестный гость говорил на фарси. – Я не сделаю ничего плохого! Мне просто нужно с вами поговорить!
– Заходи, – ответил Блэр. – Только медленно. И руки держи на виду…
Дверь приоткрылась еще немного, и в образовавшуюся щель протиснулся крепкий мужчина лет пятидесяти на вид, внешне – явный уроженец здешних мест. Вот только одет несколько непривычно – джинсы, футболка, легкая ветровка. На ногах – кроссовки. Пришелец улыбался чуть заискивающе, руки – как ему и было сказано, держал полусогнутыми и чуть на отлете. Оружия в его руках не было.
– Кто ты? – Вообще-то Блэр видел этого человека в лагере Абдула Карима. Но кто он такой, какое отношение имеет к воинству полевого командира – разведчик не знал.
– Мне нужно с вами поговорить, – повторил вошедший и спиной навалился на дверь, закрывая ее поплотнее.