— Нынешние дети родителей из своих домов выгоняют, как состарившихся собак. Так что, лучше? — глянул на Женьку.
— Все люди разные. Я бы не выкинула!
— На словах все хорошие!
— Эх-х, дядечка! Что ты понимаешь в этой жизни. Тот, кто ночевал под дверями своей квартиры, кто вырос на кухне под столом, кого бил и высмеивал двор, потом город, знает, что такое боль, как долго ноет она и как тяжко забывается. И, пережив свою, не причинит ее другому, — допила чай и спросила: — Тебя били когда-нибудь?
— Кто?
— Ну, свои или чужие?
— Нет. Я повода не давал.
— Во, прикольный! Да разве оплеухе нужна причина? Сколько себя помню, мне их перепало куда больше, чем хлеба съела. От всех, кому не лень, у кого руки чесались. А знаешь почему? Потому что отца не было. Некому было вступиться. Вот и колотили. Таким лучше не появляться на свет. А уж коли родился невзначай, не стоит задерживаться. Сматывайся при первом удобном случае и не жалей о жизни среди людей. Они того не стоят. Нет у них тепла, потому что даже к детям сердца не имеют. Вон, моя мать! В семь лет велела саму себя кормить. А отец! Кто он? Даже ни разу не пришел, не защитил, не пожалел. Может, он даже моим клиентом был. Откуда знаю?
Анатолия Алексеевича передернуло от такого признания.
— Знай я его, задавила бы своими руками, чтоб не пускал больше в свет таких, как я…
— Женька, не плачь. У тебя все впереди! Помни, даже самая плохая молодость лучше самой хорошей старости. Потому что последней все равно скоро уходить и впереди нет ничего, — попытался Анатолий утешить девчонку, обнял за плечи.
— Я не хочу жить до старости. Зачем так долго мучиться? И ждать мне нечего. Я лишняя.
— Не стоит так думать!
— Эх, дяденька! Меня когда из школы выгоняли, назвали отбросом общества. Какого? Ведь вот сегодня, хотя времени прошло всего ничего, все девки моего класса на панели промышляют. А учителя торгуют на базаре пакетами и сумками, газетами и чебуреками. Их по старости даже на панель не взяли. Кто они нынче?
— Всем сегодня трудно! — признал Ведяев.
— А вам чего жаловаться? Живете, как мухи в меду. Все есть. И выпивка, и жратва. Аж по нескольку баб приводите! Плохо жили б, не стоял бы охранник у дверей. Значит, есть, что беречь!
— Не от хорошей жизни заводят охрану. Но тебе пока трудно это понять.
— А где твой Барин? Иль закадрили сто замужние суки?
— Нет. Он в Индии. Скоро вернется.
— Чего ему там надо? Челночничает?
ebooksa