Юрий ждал звонка. Любого. Решил больше не материть собеседника, а, поговорив с ним, согласиться на встречу. Там и обсудить все условия. Но звонков не было.
Платонов восстанавливал склад, скрипя зубами. Он ходил мрачнее тучи. Оно и понятно — убытки понес огромные. Такое попробуй переживи. Л тут еще от рабочих-строителей не отойди. Чуть отвернулся, украдут материалы, сантехнику. И попробуй поспорь с ними. Все горластые, злые, нахальные.
Юрий пропадал на стройке дотемна. Вот уже и кровля есть на новом складе. Скоро снова можно будет завозить материалы, но на душе тоскливо. А не повторится ли здесь пожар?
Чья-то рука внезапно легла на плечо, и глухой голос сказал:
— Пошли поговорим…
Платонов невольно вздрогнул. Оглянулся. Увидел человека в камуфляжном костюме, в солнцезащитных очках, скрывших половину лица.
— Где говорить будем? — тихо спросил у незнакомца. У тебя в будке. Где ж еще? — человек пошел за
Юрием след в след, контролируя каждое его движение.
— Ну что? — спросил гость. — Набрался мозгов? Иль будешь дергаться? Помогли тебе гаишники и легавые?
Сквозь темные стекла очков Платонов не видел глаз человека, но понимал, что тот смеется над ним.
— Давай без наездов. Что предлагаешь? — спросил мрачно.
Гость придвинулся ближе:
Ты в своем городе дыши как хочешь, а тут лишь как разрешат! Условия будешь согласовывать. И наваром делиться, как все. Иначе не сдышимся. Заколачивать бабки у нас желающих много. И все отстегивают.
Ты чем лучше других?
— Много знать хочешь! Вот сколько выкладывать будешь, это верный вопрос! Тебе определят. Не больше, чем другие, станешь давать. Если с ментами стакнешься, пеняй на себя. Дышать не дадим. Из-под земли достанем. О тебе мы знаем все, не выскользнешь. Не пытайся дергаться.
— Сказал — «поговорим». Это значит, обсудим. А тут что-то другое получается. Я не терплю, когда на меня давят! — побагровел Юрий.
— Не кипи, Барин! Ты за свою копейку кого хочешь уроешь. Другим тоже жить надо! И не рисуйся в праведника! Мы о тебе наслышаны! Не уломаешься, дело твое. Не раз пожалеешь.
— Машину вернете? — спросил Юрий.
— Да ты крохобор! Речь о жизни твоей идет! Иль не врубился? О катафалке потом поговорим! — усмехнулся гость.
— Не слишком ли много условий?