— А тут, как назло, эта баба ворвалась. Нас с нею и закрыли вместе, по решению комиссии — в изолятор до самого утра. Там мы познакомились совсем близко. А утром меня опознала мать и вышли мы на свободу. Но с тех пор не терплю вида слонов. Тошнит от них. Зачем заставили еще раз ошибиться?
— Эх, Рахит! Не стоит спасать баб. Тыздить их надо всех!
— Учить надо! Это так! — соглашались мужики дружно.
— Вот и я свою Агафью всю жизнь учу! Аж кулаки болят! — поддакнул сухонький дедок-переселенец.
— Скажи, а как же ты свою последнюю жену сыскал? — спросил Рахита Антон.
— Хе! Это было везеньем. Хотя началось оно с большой неприятности. Та комиссия, что приехала проверять зоопарк, имела большие полномочия. И проверила на тестах каждого и всех. Начали с меня. Когда подвели результат тестирования, оказалось, что я занял второе место.
— А на первом кто? Твой заместитель? Потому что больше заплатил? — рассмеялись переселенцы.
— Я был признан паразитирующим, аморальным типом. И комиссия порекомендовала уволить меня с должности. Но она уехала…
И вот тут в замы мне дали будущего тестя. Он круто взялся шлифовать все мои достоинства. Целый год гонял только по правилам этикета! Учил вести умные разговоры. У меня от них крыша ехала. И тренировал обходительному обращенью да убедительности доказательств прямо на работе — все на обезьянах наших, на мартышках. А тут его дочь приехала. Я решил доказать на деле, как усвоил науку. И получилось…
Бабы мало чем отличаются от макак. Тоже любят сладости, безделушки, поглаживания и комплименты. Я блестяще сдал экзамен. И на третий день доложил о результатах. Тестя враз инсульт хватил. Наверное, от радости. Он и теперь, через столько лет, говорит заикаясь. А когда меня видит, хватает все, что под рукой. Поделиться хочет, щедрая душа. Он все на свете рад отдать мне…
Мужики хохотали на всю деревню.
— Как же ты уговорил его уехать в Россию?
— Знаешь, тут уж без смеха. Заваруха началась с отделением республик. Всем захотелось свободы! А кто ее у нас отнимал? Чего не хватало? Я и смекнул! Закроют все границы. Куда дену свои мандарины, чай? На Кавказе они есть у всех. Но ими сыт не будешь. Барашков хватит года на три. А заваруха затянется не на один десяток лет…
Как жить, не имея земли под ногами? И решил я сменить наш гордый Кавказ на простую русскую деревушку, где все просто и понятно. Где сосед не смотрит на национальность. Ценят совсем иные качества. Вон, моя Фариза аж плакала, когда соседские бабы не просто показали, научили, а и помогли посадить в огороде картошку и капусту, лук и чеснок. Не умела она этого. Здесь же никто не высмеял незнанье. Дед Федот показал, как яблони обкапывать.
Вы же помогли мне дом поставить на ноги. Без просьб и денег. Никто не назвал нас чужими и пришлыми. Здесь моих детей никто не обидел и не оттолкнул. Тяжелее всего приходилось старикам. Но и они ожили. Теперь их в доме не удержишь. Свои друзья появились. Да и дело, занятие по силам нашли. Ковыряются в саду, огороде, во дворе. Мой тесть вчера плетень закончил. Федот научил. Легкий и красивый забор получился. У нас на Кавказе такие не ставят. Лишь каменные, чтоб даже птице не перелететь. Ни одной щели в том заборе. Каждый дом — крепость. Так было всегда.
— Вы что ж, враждуете меж собой? — спросил Артем.
— Нет. Просто у нас люди не умеют верить и прощать. Живут в домах, как орлы на скалах. У каждого своя! Попробуй подступись! Не посмотрят, что земляк, родился под тем же небом. Да и заходить к соседу, если он не родственник, желания не возникнет. Там — не здесь… В горах люди иные. Я сам оттуда. Но уехал неспроста. Знаю, в лихую минуту не помогут. Заклюют…
Участковый слушал молча, мотал на ус информацию, удивлялся, сочувствовал, переживал и ловил каждое слово, оброненное Рахитом. Семен Степанович, сам не зная почему, не доверял этому человеку и думал: «Неспроста ты сюда закатился. У себя на Кавказе бабам подарки дарить приходилось. Дорогие. Вон, отарами овец расплачивался. А наши простухи куда дешевле.
Вот и переехал, зная, что собственную прыть не уймешь. Оставшимся состоянием рисковать не хотел. Здесь у нас многое для тебя доступней. И твоя Фариза не уследит и не удержит. Что ты за фрукт, надо еще приглядеться…»
Мужики-переселенцы, вспомнив каждый причину собственного отъезда, погрустнели, стали расходиться по домам по одному, как вдруг до слуха участкового донесся громкий мат, крики, шум вспыхнувшей драки.
ebooksa