— Ты можешь жить, где хочешь, а я живу в России, — злорадно ухмыльнулся Грузнов. — Что решили вырезать на этот раз?
Он потирал руки, предвкушая очередное громкое дело. Конечно, он ворвался сюда без ордера на обыск, но победителей не судят. Да и кто глубокой ночью выпишет ордер?
— Вот у человека приступ аппендицита, решили помочь, — пробормотал человек в белом халате, который нервничал так, что тряслись руки.
Не обращая на него внимания, Грузнов подошёл к телефону, вызвал дежурную следственно—оперативную группу и позвонил тележурналистке Маше Федотовой, которая была с ним во время налёта на порнокиностудию. Он прекрасно понимал, что у него не факты, а догадки. Пока у бомжа ещё ничего вырезать не успели и Дягелев с хирургом смогут отмазаться. Есть такие адвокаты, что отмазывают даже при наличии фактов, а при таких зыбких аргументах, как у него, для них это будет плёвое дело. Но когда за дело берутся журналисты и создают общественное мнение, к делу подключаются депутаты, которые начинают использовать скандал в своих политических интригах и тогда замять его становится чрезвычайно трудно. Хотя в стране, где люди рождаются для того, чтобы сказку сделать былью, ничего невозможно нет и всё зависит от уровня крыши.
Следственно—оперативная группа прибыла через 15 минут.
— Не понял, а у кого здесь вырезаны органы? — удивился старший следователь городской прокуратуры Воронов, едва войдя в комнату. — Вроде бы лежащий на столе человек целенький!
— Целенький, но полностью готовый к употреблению, — усмехнулся Грузнов.
— Пока его не употребили, нет оснований для вторжения и задержания. Нет статьи, карающей за вынашивание намерений.
Воронову оставалось несколько лет до пенсии и очень не хотелось встревать в истории, которые могут закончиться скандалом. Он не сомневался в том, что человек, лежащий на столе на белой простыне, предназначен для операции, о чем свидетельствовали разложенные хирургические инструменты. Но преступление ещё не совершенно и не пойманный — не вор.
— Господин следователь, никаких злостных намерений мы не вынашивали. Это бомж и мы просто исследуем влияния образа жизни на здоровья человека, — горячо заговорил Дягелев. — Этот человек добровольно согласился с нами сотрудничать.
Пока фотограф делал снимки, Воронов увлек Грузнова на кухню.
— Ты чего сюда ворвался? У тебя что—то есть на этих клоунов?
— В процессе оперативной разработки по делу о мужике с вырезанными органами поступила информация о том, что вырезали именно здесь, в этой квартире.
— Кто источник?
— Это секретные данные. Сами понимаете, не могу поделиться.
— А ты понимаешь, что вляпались мы в историю? Какие следственные действия мы можем предпринять для раскрытия преступления "по горячим следам"? Преступления—то нет! И нас заклюют их адвокаты. Но, учти, вызвал нас ты, поэтому все шишки твои.
В кухню зашел криминалист.
— Под столом на паркете видны пятна, похожие на замытые следы крови. Нужно снимать паркетину и брать на экспертизу, — сообщил он.
— Это может быть кровь по нашему делу. Снимай паркетину, — оживился Грузнов, но Воронов запротестовал.
— А если это не кровь? Или кровь, но не человеческая? Что тогда? Мы и так вторглись ночью на квартиру на основании одного лишь подозрения, не имея на руках конкретных фактов. Я сейчас напишу постановление, а завтра получу выговор. Это дело скользское, пусть прокурор решает.
ebooksa