— Ларочка, деточка, ты меня слышишь? Почему ты молчишь?
— А какое у него сейчас состояние? — спросила, наконец, Лариса и Таисия Тихоновна обрадовалась, уловив нотки обеспокоенности в её голосе.
Значит, не все потеряно, подумала она и начала подробно рассказывать, какие процедуры проделали Вадиму в больнице, и что сейчас состояние значительно лучше, а через неделю он уже сможет выйти на работу.
Лариса не стала обещать Таисии Тихоновне, что обязательно придёт. Она сослалась на то, что ещё неизвестно — состоится ли у них очередное выступление или нет, поэтому всё под вопросом. Но после разговора с нею у Ларисы произошло раздвоение личности. Одна личность настаивала на том, чтобы не прощать обиды, а вторая — требовала пойти и высказать Вадиму всё, что о нём думает. Вторая личность нашла себе союзника в лице Лены, которая жаловалась, что ей уже до чёртиков надоела казённая пища, и она хочет попробовать домашних вкусностей и особенно "наполеон".
— Я не понимаю, как ты могла отпустить человека в таком состоянии, — горячилась Лена. — Он, может, вообще не понимал, что говорит, если после этого попал в больницу. Ты эгоистична и бездушна!
— В тебе говорит желудок! Тебе бы только пожрать, а я духовный человек, мне куска "наполеона" мало! — рассмеялась Лариса.
У неё поднялось настроение, но просто так простить и пойти к Вадиму, ей не хотелось. Хотя и начинало уже казаться, что она, возможно, действительно поступила неправильно, отпустив Вадима одного. Ведь видела, как его качало и что шишка у него на голове росла буквально на глазах.
— Хорошо, я отдам тебе свой кусок "наполеона", если тебе одного мало, духовная ты наша. А, может быть, и Вадим тебе отдаст свой, если ты его простишь, — говорила Лена, и они весело переругивались, зная, что завтра пойдут на обед к Таисие Тихоновне и будут кушать всякие вкусности, готовить которые та большая мастерица.
Однако утром, проснувшись, Лариса твердо решила не идти. Если бы Вадим лично позвонил и попросил у неё прощение, она бы, возможно, и пошла. Однако он трусливо спрятался за мать и не пожелал ей даже позвонить, поэтому не заслуживает прощения. Лена с нею не спорила, потому что это не имело смысла: уж если Лариса что—то решит для себя, то сдвинуть её невозможно.
Глава 14. Налет на порно—киностудию
При проведении следственных мероприятий в детском доме выяснилась интересная деталь: некоторые девочки старшей группы имели при себе мобильные телефоны и золотые украшения, а в их тумбочках обнаружены дорогие конфеты и разные сладости. Медицинское освидетельствование воспитанниц и их допросы выявили ещё одно преступление: растление несовершеннолетних детей и их сексуальную эксплуатацию. Директор детского дома лежала в больнице с обширным инфарктом и не мешала следствию, которое выяснило также и то, что некоторые девочки снимались в порнофильмах на одной из подпольных киностудий.
Взяв с собою трёх омоновцев, журналистку с телестудии Машу Федотову и телеоператора Валерия Антонова, Грузнов поехал на киностудию, находившуюся на окраине города в небольшом двухэтажном частном особняке. У входа путь Грузнову и его команде преградили два охранника.
— Сюда нельзя, съёмки идут, — пояснил один из них, но не успел закончить фразу, как один из омоновцев всунул ему в рот кончик дула милицейского автомата АКС—74У.
— Лечь на землю мордами вниз, руки на шею, — заревел он. — Считаю до трёх. Счёт пошёл: раз, два...
— Напрасные упражнения в счёте, — пожал плечами Грузнов. — Прикладом в рыло, а если в ответ не улыбнётся, считать это вооружённым сопротивлением.
Охранники проворно бросились на землю, а Грузнов, оставив одного омоновца около входа, с двумя остальными и представителями прессы вошёл в дом. То, что происходило в большой комнате, ярко освещенной юпитерами, несказанно его обрадовало.
— Быстренько снимай панораму, — распорядился он, потирая руки от удовольствия.
Телеоператор, мгновенно включив видеокамеру, фиксировал всё подряд, что происходило в комнате, включая группу мужчин из трёх человек, сидящих в креслах в дальнем углу и наблюдающих за сценой на кровати, стоящей посреди комнаты. На ней лежала Вероника Васильевна, изображавшая страсть, а на ней суетился подросток.
Сцену снимали двумя камерами с двух точек, но когда Грузнов и его группа ворвались в помещение, все застыли в изумлении. Вероника Васильевна, скосив глаза, увидела посторонних людей и среди них знакомого уже ей милиционера, вскрикнув, начала сбрасывать с себя подростка, но тот переживал момент оргазма и, вцепившись в неё, сбрасываться не хотел.
Какой—то мужчина из зрителей проворно вскочил и бросился к лестнице, ведущей на второй этаж, но Грузнов оказался там раньше и, перехватив его, врезал кулаком под дых. Судя по документам, тот оказался начальником одного из отделов областной администрации, и телеоператор снимал его, скрючившегося от удара, и его документы.
ebooksa