Ехали недолго – так показалось Хомутову, а когда остановились – люк распахнулся, впуская в темноту машины солнечный свет, и все сопровождающие разом повернулись к Хомутову. Надо выйти – понял он. Покинув транспортер, огляделся. Перед ним высился президентский дворец, глядя на Хомутова сумрачными глазницами – окнами, и пауза снова затягивалась – все ждали, что президент предпримет, тогда как он не знал толком, что теперь делать и куда идти. Оглядев свою свиту, он выбрал человека, который выглядел наиболее представительно, и сказал, насколько мог сурово:
– Проводите меня! – и двинулся вперед к ступеням.
Тот, к кому он обратился, последовал за ним, держась чуть поодаль, на пол-шага отставая, и Хомутов, не оборачиваясь, показал жестом вперед. Только провожатый мог вывести его к президентским покоям, где он никогда прежде не бывал.
Они шли нескончаемыми коридорами, дворец словно вымер – ни души не встретилось по пути – и когда Хомутов увидел темную фигуру в конце прохода, он почти обрадовался. Его провожатый вдруг остановился, не проронив ни слова, молчал и тот, на кого они наткнулись. Внезапно Хомутов понял, что все – пришли. Мозг его оценил ситуацию в доли секунды. Там, за дверью, начинались президентские покои, куда никому из смертных не было доступа. Этот, у дверей – нечто вроде привратника или секретаря, потому и стоит беззвучно, что ждет приказа.
Хомутов слабо махнул рукой и проговорил:
– Оставьте меня одного.
В ту же секунду человек, которого он принял за привратника, бросился к двери и распахнул ее. Хомутов переступил порог, и дверь за ним закрылась.
Это был кабинет, но такой огромный, что в нем можно было играть в теннис. С портретов на стенах угрюмо смотрели на самозванца какие-то люди. Ноги вязли в ворсе ковра. Святая святых президента. Хомутов прошелся по ковру, ступая осторожно, как по минному полю, и едва добрался до кресла у стола – рухнул в него и закрыл лицо руками. Он был совершенно растерзан – слишком неожиданно все произошло. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Значит, на шоссе Бахир не обнаружил своей ошибки и тем самым подарил Хомутову драгоценное время. Но это не могло продолжаться долго, необходимо действовать – и теперь ему предстояло решить, что предпринять в первую очередь. Он просидел, наверное, целую вечность, пока не открылась дверь и не вошел тот человек, что впустил его сюда. Голос его звучал низко и глуховато.
– Полковник Бахир. Вы примете его?
Первым движением было – отказать, но уже в следующий миг Хомутов понял, что это невозможно, возникнут подозрения, и, помедлив, кивнул, полагая, что этого достаточно. Он старался говорить как можно меньше, потому что опасался выдать себя Единственное, что он позволил себе – отойти к окну, встать лицом к стеклу, и даже когда Бахир вошел – не оборачиваться. Коротко бросил.
– Что у вас?
Внутри у него все сжалось, словно в ожидании удара Сейчас он боялся Бахира, так боялся, что в глазах темнело.
– Это было покушение, товарищ президент, – сказал полковник. – Действовала группа террористов, не менее трех человек. Все меры предпринимаются. Полагаю, в ближайшие часы мы их возьмем.
Хомутова не это сейчас интересовало, он ожидал, что скажет Бахир о трупах в «мерседесах». Тот словно почувствовал, чего от него ждут:
– Из машин извлекли тела. К сожалению, все погибли Охранник, который еще был жив, когда я прибыл к месту происшествия, также скончался.
Хомутов молчал, сжавшись внутри в комок.
– Обгорели до неузнаваемости, – продолжал Бахир. – Практически невозможно установить, кто есть кто.
– Так уж и невозможно, – сквозь зубы заметил Хомутов.
Бахир воспринял его слова как упрек, проговорил торопливо:
– Кумулятивные гранаты, товарищ президент. Три с половиной тысячи градусов…
ebooksa