Рокировка

Зимородок по-военному кратко доложил.

— Люблю тебя за лапидарность. — улыбнулся Завалишин, но глаза его остались серьезными. — Сводку потом почитаю. Что думаешь делать?

— Завтра попробуем подойти поближе. Планирую поставить жучки в местах наиболее вероятного нахождения объектов. Мне бы с опером поговорить. Пусть прояснит ситуацию. Хоть малость. Рынок большой, подручных у объектов много, контакты многочисленные. Нам за всеми не угнаться. И еще людей бы...

Неосторожно сказав это, Зимородок тотчас пожалел, но уже было поздно. Завалишин встрепенулся, кресло заскрипело.

— А с этим тебе как раз исключительно повезло! У меня там сидят два новичка-стажера, вот ты их и бери. У тебя сотрудники опытные, тебе и карты в руки.

— Они хоть учились где-нибудь? — тоскливо спросил Клякса.

— По прямому зачислению. — ответил начальник отдела, заглянув в бумаги. — Все, все! — пресек он возражения капитана, подняв большую мягкую ладонь. — Назначай наставников — и вперед!

Он поспешно ткнул пальцем в клавишу на пульте, нажал кнопку на тангенте переговорного устройства.

— Бурлак, как обстановочка?

— В пути, Виктор Петрович! — громыхая в ГГС[16], ответил старший наряда. — Опять пробка на Петергофском шоссе!

— В объезд надо было, по Волхонскому!

Знание города, транспортных магистралей, расписания общественного транспорта и еще многого другого входит в обязательную оперативную подготовку сотрудников ОПС всех уровней.

Военная закалка не позволила капитану Зимородку спорить с руководством. Он вышел в коридор, озабоченно потирая лоб. Фраза Завалишина о прямом зачислении означала, что стажеры взяты прямо с улицы. Они, конечно, прошли и конкурс, и дотошную внутреннюю проверку, и специальный профотбор, и месячные курсы, но учить их придется с нуля.

Стать разведчиком без оперативной работы невозможно, как невозможно выучиться плавать, не входя в воду. Переживая новую заботу, Зимородок шел по коридору в обратном направлении и, проходя мимо комнаты для работы с секретными документами, услышал громкие голоса Морзика и Дональда и звонкий заливистый хохот девчушки-секретчицы.

Злорадно улыбнувшись, капитан заглянул в секретку.

* * *

Андрюха Лехельт летел как на крыльях. Времени оставалось в обрез. Шеф, зайдя в секретку, внимательно прочел сводку наружного наблюдения, которую они с Морзиком наваяли вдвоем, аки братья по несчастью, нахмурил брови, но, вопреки ожиданию молодых разведчиков, не заставил переделывать и подписал.

«Стареет...» — немного грустно подумал Лехельт.

Для него и Вовки Черемисова тридцатипятилетний Константин Зимородок уже виделся почти пожилым мужчиной. Они, коренные питерцы, чуть заметно козыряли столичными манерами, привившимися с детства сленгом и добрым северным юмором. Зимородок рядом с ними чувствовал себя несколько неуклюжим и туповатым — во всем, что не касалось работы. Тут он был как рыба в воде.

— Сдать документы строгой отчетности. — начал он, с удивлением подметив некоторое сочувствие в глазах Лехельта и защитно впадая в военное администрирование. — Жду вас в комнате отдыха через пять минут. В нашу группу назначены стажеры, вы сейчас поработаете с ними, введете в курс нашего распорядка и жизни, познакомите с базой, прощупаете подготовочку, кто чем дышит.

— Чур, мне девушку! — первым среагировал Черемисов. — Пусть Андрюха щупает второго!