- Вот тебе спецпропуск в наркомат. С ним ты можешь войти через любой вход без проверки документов. Завтра в 8-00 я тебя жду в кабинете № 458. Туда тебя проводят. И оттуда - ни ногой! Пока не будешь полностью подготовлен к отправке!
- Есть! Разрешите идти?
- Да иди уже! Вернись только, прошу!
Глава 6
Путник добрался до своего дома проходными дворами.
Выглянув из-за угла во двор, он сразу заметил сиротливо приткнувшуюся у детской площадки «эмку» с зашторенными задними окнами. А около его подъезда неспешно прогуливались два типа в черных макинтошах и таких же шляпах, низко надвинутых на глаза. Людей во дворе не было, только задержавшиеся на службе военные изредка скорым шагом проходили к своим подъездам.
Сербин подождал, пока «макинтоши» дойдут до машины, в надежде на то, что они захотят перекинуться парой слов с людьми, сидящими в машине.
Так и случилось… Подойдя к «эмке», «макинтоши» заговорили с пассажирами. Окно в машине приспустилось и чья-то рука протянула им пачку папирос. Путник дождался, пока они чиркнут спичкой, прикуривая, и на мгновенье ослепят себя, резко вывернулся из-за угла и сразу шагнул в крайний подъезд. Быстро поднявшись на пятый этаж, он откинул крышку чердачного люка и, пригибаясь под натянутыми веревками, на которых сушилось белье, дошел до люка своего подъезда.
Он встал у двери, приникнув к ней ухом, и прислушался. В квартире тихо играло радио, слышны были веселые голоса детей…
Сербин тихо отпер дверь и вошел в прихожую. Но Фросенька почувствовала сквозняк и вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. Леонид прижал палец к ее губам и увлек на кухню.
- Тихо, Фросенька, говори шепотом! – сказал Сербин, присаживаясь на табурет.
- Что случилось? – испуганным шепотом спросила Фрося.
- Случилось то, чего мы давно ожидали… Меня должны арестовать. Во дворе нашего дома меня уже ждут.
Фрося всплеснула руками, выронив полотенце.
- Не переживай, милая! – Сербин поднялся и ласково обнял жену. - Я смогу уйти от них. В наркомате на меня уже готовят документы для работы за границей. Я забежал только проститься с вами… Не знаю, как долго меня не будет, и будет ли возможность отправить тебе весточку… Я буду далеко, очень далеко. Но ты знай, родная, что я тебя люблю. Больше жизни люблю. И буду любить всегда… И обязательно, слышишь, обязательно вернусь к тебе и к детишкам. Ты только жди…
- Но за что, Леня?! За что? Ты же верой и правдой служил этой стране! Учился сам, учил военному делу других… Что ты мог сделать такого, что стал врагом?!
- Это долго объяснять, любимая! Наши наработки последних лет были признаны ошибочными. А сейчас их вообще объявили пораженческими и вредительскими. А это, конечно, суд тройки и неминуемая казнь… Но не все так считают, Фросенька. Видишь, мне помогают перейти на нелегальную работу за границу, чтобы наша история подзабылась. А начнется война – сразу станет видна наша правота. И виновны будут уже те, кто сейчас загубил наше дело!
- Леня, неужели война все-таки будет?
- Да! – твердо ответил Леонид. – Войны не избежать, как бы ни пытались наши вожди убедить народ, да и себя, наверно, что войну все еще можно предотвратить дипломатическими методами. Гитлер строит танки и линкоры, а мы создаем кавалерийские части… Не представляю, как мы будем конной лавой идти на танковую броню… Но ведь пойдем же!
- Это ужасно, Леня! Мы только-только начали жить нормально. Неужели все рухнет?