Мутанты. Время собирать камни.

— Виктор Сергеевич, вы с нулями не ошиблись? — наконец, оторвав взгляд от листка бумаги, вымолвил Мальцев, и посмотрел на Виктора.

— Нет, Игорь Николаевич, не ошибся, это та сумма, которую я сейчас, безболезненно для своего бизнеса, могу вложить в дело. И это первый транж. Если наше сотрудничество окажется плодотворным, от меня последуют новые денежные вливания.

— Хорошо, в принципе, меня устраивает сотрудничество с вами, но мне надо ещё немного подумать и всё взвесить, — сказал Мальцев. — Надеюсь, вы на меня не обидитесь?

— Ну, что вы, какие могут быть обиды? — улыбнулся Виктор. — Я бы, на вашем месте, поступил точно так же.

— Ну и чудненько, — облегчённо вздохнул Мальцев.

— Так, вы сообщите мне своё решение?

— Непременно. А вы заходите к нам, просто посидеть вечерком, поговорить, скоротать время. Мы будем очень рады. Скажу вам честно, присутствие в нашем доме вашей прекрасной невесты, очень благоприятно действует на меня, — улыбнувшись, сказал Мальцев. — И это потом, благоприятно отражается на моих решениях. Приходите в эту субботу.

— Спасибо за приглашение, мы обязательно придём. А сейчас, извините, но мне придётся вас покинуть, у меня тоже есть свои дела, — сказал Виктор и, попрощавшись с Мальцевым и Мартовым, вышел из кабинета.

— Сколько он пообещал денег? — спросил отставной генерал, едва за Виктором закрылась дверь.

Мальцев молча протянул ему листок бумаги, который всё ещё держал в руке.

— Пятьдесят миллионов!? — удивлённо вскрикнул Мартов и даже привстал со своего стула. — Это что, долларов!?

— Ну не рублей же.

— И ты ещё хочешь думать!?

— Думать никогда не вредно.

— Да, но…пятьдесят миллионов!

— Мне надо подумать, и взвесить, — недовольно поморщился Мальцев. — Что-то мне подсказывает, что это сыр.

— Какой сыр?

— Который помещают в мышеловку, — усмехнувшись, сказал Мальцев.

— Пятьдесят миллионов — это очень большие деньги, и никто не будет превращать их в сыр для мышеловки. Он, что — сумасшедший, чтобы терять такие деньги? Ты подумай своей головой.

— Так я же и говорю, что мне надо подумать, и взвесить.