— Ермаков. Пришёл ко мне и сразу начал угрожать. Сказал, что всем, кто причастен к его аресту, головы оторвёт.
— Спасибо за предупреждение, — после минутной паузы тихо сказала Зинаида Ивановна и, отключив телефон, поднялась с постели и подошла к зеркалу. Прожитые годы не оставил на её лице возрастных отметин, в свои сорок пять, она всё ещё выглядела очень молода и была любимой и желанной для многих мужчин.
— В сорок пять — баба ягодка опять, — подмигнув своему отражению в зеркале, сказала Зинаида Ивановна и грустно улыбнулась. Ах, любовь, любовь! Конечно же была она и в её жизни! Да ещё какая! Но мелким и подлым оказался тот, кого Зина просто боготворила, кого считала идеалом и образцом настоящего мужчины. Однажды яркие праздники кончились и наступили серые будни — небо уже не казалось ей таким голубым, и звёзды уже не сияли так ярко, как прежде. Спала с глаз пелена и Зина увидела, что принцы и рыцари существуют только в кино, а в действительности — все мужчины, это большая куча дерьма. Горько проплакала Зина всю ночь, насквозь промочив слезами подушку, а утром, с постели встала сразу повзрослевшая, с холодным и злым прищуром прекрасных глаз, властная и самолюбивая Зинаида Ивановна. С этого дня, стала она мстить мужчинам жестоко и беспощадно. Вступая в интимные отношения только с женатыми, Зинаида Ивановна сама сообщала жёнам своих любовников об их изменах. С какой-то сатанинской радостью созерцала она, как рушатся созданные, казалось бы, навечно семьи…А девять лет назад, в её жизни появился Сергей Ермаков, в которого она влюбилась, но которого, в силу обстоятельств, ей пришлось отправить на долгие годы за решётку. И, вот теперь он вернулся. Обозлённый на неё и на весь мир, и одержимый местью…
…Неожиданно зазвонивший звонок телефона, заставил её вздрогнуть. Зинаида Ивановна подняла трубку: — Слушаю.
— Это хорошо, что ты слушаешь, — послышался в трубке незнакомый мужской голос. — Жить хочешь, мразь? Ведь это ты отправила меня на нары! Но я вернулся для того, чтобы посчитаться с тобой. И, хотя ты сейчас высоко летаешь и окружена охраной, ни стены твоего дома, ни охрана не спасут тебя от встречи со мной!
— Сергей, это ты? — осевшим голосом спросила Зинаида Ивановна почувствовав, как липкий, холодный пот страха ручьями струится по её телу.
— Узнала? — спросил голос в трубке и рассмеялся, громко и зло.
— Серёжа, ты же знаешь — я тебя любила и это не моя вина в том, что всё так получилось с тобой. Давай встретимся и я всё тебе объясню.
— Обязательно встретимся, я ждал этой встречи долгие годы, так что, готовь жопу под раздачу, или отступные — десять миллионов зелёных, американских рублей. По миллиону за каждый проведённый мною на зоне, год и миллион за моральный ущерб.
— У тебя что там — в лагере, мозги совсем высохли!? — закричала Зинаида Ивановна. — Никаких денег ты не получишь!
— Тогда, готовь жопу. За всё надо платить, — угрожающе сказал Лютый и отключил свой телефон.
Зинаида Ивановна без сил рухнула в кресло, всё ещё сжимая в руках, пульсирующую частыми гудками, трубку. Так, без движения, просидела она несколько минут, потом, торопливо схватив телефонную трубку, стала лихорадочно набирать цифры на ней. Абонент, которому она звонила, долго не брал трубку. Зинаида Ивановна выматерилась и снова стала набирать номер. Наконец, трубку взяли.
— Дрыхнешь, или трахаешь очередную шлюху!? — закричала в трубку Зинаида Ивановна.
— Ты чего орёшь, как потерпевшая? — недовольным голосом спросил абонент на другом конце провода.
— Пока ещё не потерпевшая, но…Павел, у меня появилась проблема, — уже спокойным голосом, сказала Зинаида Ивановна. — Сергей освободился, приходил к Маслову и угрожал всем расправой. А только что он мне звонил и угрожал.
— Какой Сергей?
— Ты чего придуриваешься!? — не выдержав, закричала Зинаида Ивановна. — Забыл, что ли, как лизал жопу Андропову в его борьбе с Гришиным!? Забыл, кого мы тогда вместе с Мартовым отправили в тюрьму!? Сергей Ермаков вернулся из заключения!
— Зина, не пыли. Что может тебе сделать бывший зэк? Сама подумай, кто он, и кто ты? К тому же, у тебя такая охрана. Так что не волнуйся.
— Охрана охраной, но как-то тревожно на душе.
— Ладно, я поговорю с кем надо. Сегодня же поговорю.
ebooksa