– Страх – это хорошо. Целее будешь. Как правило, те, кто это чувство подавляет разными наркотиками или алкоголем, долго не живут. Природа наделила им животных в целях самосохранения вида, – улыбнулся Николай Егорович и встал. – Ну что, вперед!
К зданию они шли с большой осторожностью. Охотовед останавливался, прикрываясь стволами вековых сосен, и подолгу всматривался в черные провалы окон. Наконец дошли до стены. Он приподнялся и заглянул через окно внутрь. Быстро присел.
– Ну что? – шепотом спросила Катя.
– Чисто. – Охотовед прислонил карабин к стене. – Давай я тебя подсажу.
Он обхватил Катю за ноги и приподнял. Она легко забралась на подоконник, свесила ноги и спрыгнула на пол. Николай Егорович подал ей ружье и забрался сам. Они попали в захламленное помещение со следами извести на стенах. Двери здесь были двойными. Одна – обычная, обитая железом, роль второй выполняла массивная решетка. Обе попросту валялись на полу рядом с остовом железной кровати.
Николай Егорович выглянул в коридор, потом посмотрел на Катю:
– Здесь, за стеной, лестница начинается. Ты по ней бежала?
– Напротив должно быть фойе, – кивнула она.
– Пошли. – Охотовед шагнул через порог. Под ногами хрустнул обломок стекла.
Они оказались в уже знакомом Кате коридоре. В нем, только в другом крыле, она лопатой отбивалась от врачей.
– Может, после моего побега отсюда всех перевезли? – неожиданно проговорила молодая женщина.
– Все может быть, – согласился Николай Егорович.
Они миновали лестничную клетку и начали подниматься по следующему пролету.
Снизу что-то грохнуло.
– Что это? – вздрогнув, спросила Катя.
– И все же наш поход сюда – необдуманная глупость, – покачал головой охотовед. – Но уже поздно поворачивать назад.
Он глянул через перила вниз и тут же отпрянул.
Послышались шаги крадущегося человека.
– Кто это? – одними губами спросила Катя, прижавшись спиной к покрытой плесенью стене.
Не говоря ни слова в ответ, Николай Егорович резко шагнул вперед, направил ствол вниз и надавил на спусковой крючок.