– Да что с ним возиться? Нож к горлу – и все дела!
– Спрячь нож, брат, – покачал головой Равиль. – Нам хватит и одного перерезанного горла.
Джан, метнув на командира ненавистный взгляд, вздохнул:
– Ладно! Хорошо, брат.
Равиль наконец отпустил его рукав. Джан сунул стилет в карман и оглянулся.
– Быстрее, брат! – поторопил его Равиль.
– Да cкотч куда-то делся.
– Он возле кресел пилотов! – сообразил Равиль. – Ты его там оставил. Давай, брат, быстрее!
Джан метнулся в переднюю часть кабины. Вернувшись с мотком скотча, он поспешно отодрал край и протянул ленту ко рту командира. Тот невольно отвернулся.
– Повернись, тварь! – рявкнул Джан и тут же ударил летчика кулаком по голове.
– Спокойно, брат! – подал голос Равиль.
– Да как с этими баранами можно быть спокойным?! – повернулся к нему Джан с перекошенным лицом.
Он был на грани истерики. Равиль вздохнул и как можно спокойнее сказал:
– Хорошо, тогда давай я…
– Да что я, сам не могу? – снова вскинулся Джан. – Быстро повернись, тварь!
Изловчившись, Джан все-таки налепил ленту на рот командира – хоть и не совсем ровно. Натянув катушку, он наклонил голову пилота и обернул ленту вокруг его шеи.
– Все, брат! Оставь так и держи! – подал голос Равиль, смахнув рукой пот с переносицы.
Самолет надо было направить к Адлеру, а они все никак не могли сделать укол командиру. Джан оказался склонен к истерии. И он не только все больше заводился сам, но его нервозность невольно передалась и Равилю. Когда татарин наклонился к локтевому сгибу командира, его руки заметно дрожали.
Чтобы успокоиться, ему пришлось сделать глубокий вздох.
– Держишь, брат? – спросил он.