Бык в западне

22
18
20
22
24
26
28
30

Допив кофе, Валентин снова закурил.

Уже не бармен, а длинноногая девица в белом кружевном переднике убрала пепельницу и блюдце с пирожным со столика, на который пятнадцать минут назад длинным пальцем, на котором блеснул перламутр ногтя, указала бармену бизнес-вумен, так сильно похожая на Тоню.

Только теперь Валентин понял, что лже-Тоня вовсе не собиралась пить кофе. Скорее всего, подумал он, лже-Тоня заметила меня и чем-то я ей сильно не понравился. Да и кому понравится плечистый хмурый незнакомец, столь странно и решительно следующий за тобой по пятам? Вот опытная бизнес-вумен и способ избавиться от незнакомца. Но зачем? Этого Валентин не знал. Он поднялся и расплатился с барменом. Потом неторопливо подошел рыжеволосой

— Мадам, — негромко сказал он, пригнувшись к ней, потому что церберша поначалу даже не голову. — Мадам, четверть часа назад мимо вас к летам прошла женщина… В таком, знаете, светлом ловом костюме… А обратно почему-то не вышла… прямо спросил: — Куда она могла подеваться?

Рыжеволосая церберша удивленно и так же удивленно пожала толстыми круглыми ми. Выглядела она грубоватой. Обращение ло ей не понравиться. Валентин ожидал какого ответа, но рыжеволосая церберша, подумав и пожав толстыми круглыми плечами, ответила кость доброжелательно:

— Это дамская комната.

Загородив собой церберщу от взглядов, Валентин улыбнулся и выложил на столик десять долларов.

— Мне не надо в дамскую комнату, — сказал он так же негромко. — Я не хочу проверять дамскую комнату. Я просто хочу узнать, куда могла подеваться женщина в светлом деловом костюме? Я внимательно следил за входом. Я не мог ее упустить. Она не могла уйти незамеченной.

— Наверное, она все-таки ушла, — все так же доброжелательно кивнула рыжеволосая церберша, незаметно забирая купюру со столика — По крайней мере, за кофе и пирожное она заплатила

— Вам?

— Да. Она оставила деньги мне. Чтобы я передала их бармену. Наверное, она сразу знала, что уйдет, не выпив кофе. Если она ушла, значит, ей не хотелось с кем-то встречаться.

— А что, из дамской комнаты есть какой-то особый выход?

Церберша доверительно улыбнулась.

— Это старое здание. Очень старое. Когда-то, говорят, здесь был доходный дом. А потом, говорят, общага НКВД. Так говорят, я не знаю… Тут все помещения соединены входами и выходами. Настоящий лабиринт. Что-то вроде обширной и разветвленной коридорной системы Часть дверей давно перекрыли, но некоторые остались. Нет смысла их заделывать. О некоторых дверях вообще почти никто не знает. Иногда это удобно.

— Кому? — удивился Валентин, угощая цербершу сигаретой.

— А нашим девочкам удобно, — улыбнулась рыжеволосая церберша, закуривая. Наверное, она имела в виду местных проституток. — Мы заботимся о наших девочках. Мы стараемся, чтобы девочек никто не обижал.

— А кто их может обидеть?

— Как кто? — удивилась церберша. — Кавказцы.

Десять баксов и сигарета развязали ей язык А может, она вообще была разговорчивая.

— Кавказцы сюда приходят компаниями. Они шумят и спаивают наших девочек. Ну, вы же понимаете… У нас не очень любят кавказцев Наши девочки боятся с ними гулять. — Видимо, церберша заметила ироническую усмешку Валентина и добавила более сухо: — Если вы читаете газеты, то, наверное, понимаете, почему теперь наши девочки боятся гулять с кавказцами Вот заранее и договариваются со мной. Попили, поговорили, посмеялись, а потом в дамскую комнату. В одной кабинке у нас специально оставлена дверца. Как раз такая, чтобы девушке пройти. Это я только вам говорю, — совсем уже доверительно предупредила церберша. — А дверца открывается в нашу подсобку. Девочки знают об этом. А из подсобки можно выйти в служебный коридор. Так что все под контролем. Если девочки чувствуют что им пора уходить, они уходят именно так.