– Не скажи, Аслан. Снайперы и бомберы – разные специальности. Не всякому одинаково хорошо удается совмещать это. Вполне вероятно, что здесь присутствует личный мотив. На джипе по городу катался Мансур. А этот нарцисс, по нашим сведениям, считается чуть ли ни секс-символом не только у разного рода шкурья, но и у доморощенных геев. Их в городе мало. Однако некий процент в любом обществе присутствует.
– Думаешь, Михаил Павлович, кто-то его приревновал?
– Всякое может быть. А контору твою зацепило случайно. Взрывная волна пошла именно таким образом.
– Я с Мансуром поговорю, – уверил полицейского Аслан.
– Поговори, поговори. А второго хакера, если он мне попадется, тебе я уже не отдам, – улыбнулся Грищенко. – Не умеешь ты с людьми работать.
Грищенко уселся в машину.
– Вообще ты мне со своими головорезами весь город вверх дном перевернул. Вот где вы у меня уже сидите, – Михаил Павлович провел большим пальцем себе по горлу.
Увидев, как напряглось лицо Аслана, Грищенко наклонился к нему. Аслан подставил ухо:
– Но у меня большое терпение… оно приносит хорошие дивиденды, не правда ли, – улыбнулся Грищенко. – Трогай, – сказал он водителю.
После отъезда начальника уголовного розыска постепенно разъехались и остальные полицейские.
– Гамзат! – позвал Аслан. – До утра чтобы ни одного следа! Чтобы все было, как вчера. Взрывали не нас, а чью-то машину. И не скупись.
– Хорошо.
Шея Гамзата была залеплена пластырем. Во время взрыва на нем был дорогущий пиджак из натуральной кожи – это спасло его от более сильных повреждений. Гамзата просто оглушило. И теперь как остаточное явление контузии у него звенело в правом ухе, от чего он время от времени смешно подергивал головой.
– Ты трясешь башкой, как будто только что из пруда вынырнул, – похлопал его по драному пиджаку Аслан.
– Э-э-э, не издевайся, да!
– Работай, здоровье завтра поправлять будешь, – уже другим тоном сказал Аслан. – И сними эту тряпку с себя.
Газмат уселся за стол секретарши Наташи и начал обзванивать строительные конторы. Но они уже закрылись, приходилось выходить на директоров через личные контакты. Саму Наташу уже давно допросили, сняли показания, и Аслан отпустил перепуганную девушку домой.
– Мансур! – позвал Аслан. – Ты мне ничего не хочешь рассказать?
– А что?
– Ну как ты живешь, с кем общаешься. С кем дружишь, а с кем нет.