Батюшка. Святой выстрел

– Приглядитесь, видите в щель лунный свет пробивается. Вот тут я и расшатывал бревна.

Мулянов поднялся на ноги и стал шебуршать чем-то в темноте.

– Точно, сгнило все, – наконец подал он голос. – Тут не бревна, а так, бревнышки и толстые жерди. В два наката, поперек друг другу уложены. Вот, зараза, уперлось! Не поддается больше. Пролезть невозможно.

Настя посмотрела вверх. На фоне звездного ночного неба виднелась небольшая щель в перекрытии.

– Это вы, мужики, не пролезете, а если мне попробовать? – предложила она. – Я худее, и плечи у меня уже. Может, пролезу? Ну-ка, Володя, подсадите меня.

Мулянов наклонился, крепко обнял Бестужеву за ноги и приподнял ее. Настя ухватилась руками за раздвинутые тонкие бревна, на какой-то момент ей удалось просунуть в щель руки до самых плеч. Но Мулянов не смог ее удержать, пришлось спрыгнуть на землю.

– Еще бы чуть-чуть! Мне кажется, если поднатужиться и держать меня снизу покрепче, я пролезу. Точно, куртку надо снять и свитер, чтобы не цеплялся.

– Ну-ка, давайте я тоже помогу, – со стоном стал подниматься священник. – Только, если получится, куда бежать? Наверняка эти злодеи оставили кого-нибудь на карауле. Уж больно быстро прибежали, когда я кричал. Может, в казарму, где солдат много? Защиты просить?

– Нет, нельзя в казарму, – ответил Мулянов. – Да и добежать можем не успеть. Я знаю куда. Тут лаз в колючей проволоке есть, незаделанный. Наверное, они через этот лаз и передают оружие, патроны. Я видел, как ящики ночью прятали за боксами. Если бы на машинах через КПП вывозили, то прятать не нужно было.

– Тогда рассказывай, – потребовала Настя, снимая с себя куртку и стягивая через голову свитер.

– Как выберетесь на крышу дзота, сразу сползите вправо. Если наверху кто-то нас сторожит, он где-нибудь у боксов, а вы вправо ползите. Доползете до ограждения – осмотритесь. На крыше второго бокса стоит бочка из-под битума, вчера крышу заливали. Ползите вдоль ограждения влево и как раз на уровне этого бокса ищите проход. Там на деревянных столбах «колючка» везде гвоздями прибита, найдите, где она проржавела и отломилась. А еще несколько ниток проволоки просто зацеплены шипом за гвоздь. Осторожно с гвоздя ее снимите и подползите. Потом постарайтесь обратно зацепить. Если не получится, попробуйте найти какую-нибудь палку и подпереть нижний ряд проволоки. Только в том месте, где вы сможете под нее пролезть. Понятно?

– Где трупы солдатиков закопали? – неожиданно спросил священник. – Пусть Анастасия тоже знает. Если выберется, всем расскажет, улика все-таки.

Бестужеву передернуло от страха. Как может отец Федор спокойно намекать на то, что она не успеет с помощью и останется последним живым свидетелем?

То, что было без пяти минут девять, значения уже никакого не имело. В этом отец Василий отдавал себе отчет. По большому счету, не стоило ждать и до девяти вечера, как они с Настей договаривались. Выйти или выехать Бестужева должна была еще засветло, если в воинской части ее ни в чем не заподозрили и ее легенда сработала.

Весь день отец Василий наблюдал за КПП части, вглядывался в проезжающие машины и молился. Молился ниспослать удачу, помочь Анастасии и отцу Федору, просил защитить их. Молитва успокаивала, помогала мыслить ясно и просто. Священник верил, не просто надеялся, а именно верил в то, что отца Федора удастся найти и спасти и что с Настей тоже ничего не случится. Если понадобится, Господь даст ему силы и мужество отвести беду.

Еще одна машина проехала в сторону части. Очень хорошо, что до сих пор ни одна не выехала. Это давало уверенность, что Настя все еще там. И, значит, она в опасности. Если бы решила остаться заночевать или пришлось вернуться позже условленного срока, она обязательно позвонила бы. Раз не позвонила и не покинула часть, значит, ее там удерживают насильно. Кроме преступников, сделать это некому. Значит, не ошиблись они насчет отца Федора. Значит, нужно приступать к действиям и ему, отцу Василию.

Священник пошел вдоль дороги к воротам КПП, стараясь держаться так, чтобы слиться с деревьями и кустами орешника. Он намеревался первым делом провести рекогносцировку местности, а потом уже принимать решение о дальнейших действиях. Минимум, что надо сейчас сделать, – это обойти всю воинскую часть по периметру и осмотреться. Могли быть еще одни ворота, например прямо со складской зоны или из городка, где живут семьи офицеров. Отец Василий не верил, что оружие и все, что продают в этой части, вывозится прямо через ворота. Наверняка есть шанс найти в лесу место, где ящики передаются прямо через колючую проволоку или через замаскированный проход.

Когда до ворот оставалось метров тридцать, со стороны части к КПП на бешеной скорости подлетел военный «уазик». Выбежал солдат с повязкой на рукаве, а из машины выскочил светловолосый военный, кажется, офицер. Он начал орать на солдата и размахивать руками. Из КПП вышел еще один человек, а солдат открывал ворота. «Уазик» рванул с места и помчался в ночь. Интересно, что белобрысый не сел в машину, а быстрым шагом пошел в часть.

«Уазик» с зажженными фарами пронесся мимо священника, и отцу Василию показалось, что машина не поехала в сторону поселка, а свернула в лес. Это должно было означать что-то плохое.

Священник нахмурился и быстрым шагом пошел вдоль бетонного забора. Полы рясы цеплялись за кусты, скуфью дважды сбивало низкими ветками. Забор закончился быстро, дальше потянулись в два ряда бетонные и стальные столбы, на которых виднелась натянутая колючая проволока. За проволокой было пустое пространство, метров на тридцать-пятьдесят, а дальше виднелись низкие строения каких-то вспомогательных построек. Фонари и прожектора практически не доставали светом до проволоки.